Алия Якубова - Неизбежный союз или Контракт на жизнь

Иветта вернулась в комнату с бинтами, пластырем и прочим как раз тогда, когда Глория оторвалась от моего плеча. Девушка села на пятки и сказал Иветте:

— Ее кровь пьянит и искрится силой, — голос звучал гулко, а взгляд был затуманенным.

— Я знаю. После того, как Лео использует силу, она вся сияет. В такие моменты я чувствую дыханье теплого ветра у себя внутри, в самом сердце.

— Да? Не знала об этом, — для меня и вправду это было новостью.

— Мы с тобой очень мало говорили о связи кайо и вожака. Одна из граней этого то, что между нами непрерывный контакт, — все это она говорила, умело накладывая повязку на мое многострадальное плечо.

— Это я уже поняла. И некоторые другие особенности нашего союза тоже. Но то и дело вылезают новые сюрпризы.

— Но ты сама просто их кладезь, — усмехнулась Иветта, наклеивая последний кусок пластыря. — То, что ты проделала каких-то полчаса назад… Очень, очень немногие способны вот так вот вырвать зверя другого, находящегося в ранге вожака.

— Паоло не оставил мне выбора.

— Я знаю.

— И ты правда сделала бы из него зверя, не давая обратиться обратно в человека? — это спросила Глория, свернувшись на диване, среди подушек.

— Да, — просто ответила я, не испытывая ни малейших угрызений совести. — Я не говорю пустых угроз.

При этих словах Иветта как-то странно посмотрела на меня, так что я не сдержалась и спросила:

— Это что, напугало тебя?

— Нет. Просто я в очередной раз подумала, что сделать тебя своей кайо было правильным выбором, — и голос ее прозвучал весьма загадочно. Но сейчас, сегодня, мне не хотелось разбираться в чем дело. Иногда некоторые вещи лучше не знать. Хотя, скорее, я просто устала.

Глория повела носом, к чему-то принюхиваясь, и сказала:

— По-моему, мясо уже готово. Еще чуть-чуть — и оно сгорит.

— Да, мы же совсем забыли про ужин! — спохватилась Иветта. — Пойдемте на кухню. Или тебе, Лео, еду сюда принести?

Я не совсем добро посмотрела на нее, обронив:

— Уж два метра я как-нибудь в состоянии пройти!

— Хорошо-хорошо, — примирительно улыбнулась Иветта, подталкивая меня в сторону кухни.

Надо сказать, ужин выдался знатным! Отвалившись от стола, я почувствовала себя форменным удавом. Настроение сделалось добродушно-благостным. Вот теперь можно и за жизнь поговорить.

Мы снова устроились в гостиной (где же еще?). Я в кресле, а Иветта с Глорией на диване, напротив. Разговор опять перетек в плоскость обсуждения дел стаи. Ведь это, как ни крути, касалось всех нас.

— Значит, ты окончательно отказалась от статуса оборотня-одиночки и приняла всех кошачьих? — поинтересовалась Глория, устроив голову на коленях главной волчицы города.

— Похоже, что так. А кошачьи… не столько я их выбрала, сколько они меня.

— Да, такое взаимное притяжение не часто встретишь. Вы как одна семья, и это несмотря на то, что среди них есть и леопарды, и тигры, и львы, и гепарды. Даже снежный барс, — отметила Иветта. — Кстати, как там Амарис?

— Хорошо. Она сейчас на гастролях во Франции, в Леоне. Я не так давно получила от нее письмо. Похоже, Амарис начинает адекватно воспринимать окружающий мир и то, что она оборотень.

Амарис и есть тот самый оборотень — снежный барс. Она была моим наследством, так сказать, от Кшати. Милая, добрая девушка с ангельским голосом. Она у вампира была практически рабыней. Он сломал ей волю, отучил принимать какие бы то ни было решения самостоятельно. Я старалась это исправить. Почему? Амарис избрала меня своей новой покровительницей (язык не поворачивался сказать хозяйкой), и я чувствовала за нее ответственность.

— Янин, мой волк, хорошо справляется со своими обязанностями? — спросила Иветта.

— Да, насколько я могу судить. Ни Амарис, ни Френсис на него не жаловались, — Янин выполнял при моей подопечной роль охранника и гида в мир оборотней.

Так мы проболтали до глубокой ночи, потом разбрелись по спальням. Я уснула сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Но сон постепенно стал приобретать странные формы, сну вовсе не свойственные.

Я видела себя в просторном странном помещении, пол которого походил на черный лед или хрусталь, а стены представляли собой мириады зеркал в высоких рамах. По залу метались то ли клубы дыма, то ли тумана. Будто его облаками заполнили.

Вдруг мне в лицо ударил порыв ветра и я увидела выплывающие из тумана две темные фигуры. Я подошла ближе и поняла, что это всего лишь еще одно зеркало, но не совсем такое, как остальные. Пошире и в более вычурной раме. И еще в нем отражалась вовсе не я, а Андрэ.