Майкл Суэнвик - Король-Дракон

Уилл подумал, что это, должно быть, Безымянный, но не был вполне уверен. В ушах у него звенело, а голос доносился очень-очень издалека.

И обутая в тяжелый ботинок нога напоследок ударила его по уже сломанным ребрам. Он судорожно втянул в себя воздух и еще больше сжался. Как несправедливо, что к той, и так уже невыносимой боли, что была, добавилась еще и эта!

- Вот, передай это своему дракону, - произнес далекий голос, - если выживешь.

А потом - тишина. Наконец Уиллу удалось заставить себя открыть один глаз - другой заплыл - и убедиться, что он один. Выдался великолепный день, солнечный, но не жаркий. Над головой щебетали птицы. Нежный ветерок ерошил волосы.

Уилл поднялся и потащился обратно к Дракону, оставляя за собой кровавые следы и плача от ярости.

Поскольку Дракон не мог позволить войти ни одной из целительниц, Уилла врачевала одна девчушка, которой было велено высосать хвори из его тела, чтобы они перешли к ней. Он пытался остановить девушку, как только у него появились на это хоть какие-то силы, но Дракон пресек все попытки. Уиллу стало очень стыдно и тошно, когда он увидел, как девушка ковыляет прочь.

- Скажи мне, кто это сделал, - прошептал Дракон, - и мы отомстим.

- Нет.

Послышалось длительное шипение, как будто где-то глубоко в груди Дракона открылся клапан.

- Ты шутить со мной вздумал?

Уилл повернулся лицом к стене:

- Это мое дело, а не твое.

- Все, что касается тебя, - мое дело.

Слышалось постоянное тихое урчание, бормотание, гул мотора, который сходил на нет, как только человек переставал обращать на него внимание и прислушиваться. Отчасти это была вентиляционная система, потому что воздух внутри никогда не пребывал в покое, хоть иногда и казался каким-то пресным. Остальное - это голос самого Дракона, которым тот давал понять, что жив. Уилл прислушался к этим механическим звукам, гаснущим в глубине туловища тирана, и у него возникло видение - утроба Дракона без конца и края. Казалось, вся ночь уместилась в этом темном металлическом каркасе, она простиралась не вширь, а вглубь, нарушая все законы природы, звезды мерцали где-то на уровне дальних конденсаторов и бака с горючим, где-то там была и растущая луна, может быть застрявшая в редукторе.

- Я не буду говорить об этом, - уперся Уилл. - Все равно я ничего тебе не скажу.

- Скажешь.

- Нет!

Дракон замолчал. Кожаная обивка кресла слабо поблескивала в приглушенном свете. Уилл почувствовал боль в запястьях.

Исход был предрешен. Как бы Уилл ни старался, он не мог противиться зову кожаного кресла с подлокотниками, ожидавшими его запястий, чтобы вонзить в них свои иглы. Дракон проник в него, узнал все, что ему было нужно, и на этот раз выходить не стал.

Уилл шел по улицам деревни, оставляя за собой огненные следы. Его переполняла злоба сидящего в нем Дракона.

- Выходите! - ревел он. - Давайте сюда ваших зеленорубашечников, всех, или я сам за ними приду! Я обойду все улицы, все дома! - Он схватился за дверь одного из домов, дернул и сорвал ее с петель. Загоревшись, она упала на землю. - Здесь прячется Спилликин! Не дожидайтесь того, чтобы я сам пришел за ним!

Чьи-то руки, состоящие из одной тени, швырнули Спилликина лицом вниз под ноги Уиллу.

Спилликин был тощий как жердь, безобидный парень, который любил побродить по болотам. Он взвыл, когда огненная рука Уилла схватила его за предплечье и рывком поставила на ноги.

- Следуй за мной, - холодно приказал Уилл-Дракон.

Удвоенный гнев был так велик, что против него никто не мог устоять. Уилл раскалился, как бронзовый идол, за ним тянулся шлейф жара, сжигая на своем пути растения, опаляя фасады домов, охватывая пламенем волосы тех, кто не успевал убежать.

- Я - ярость! - кричал он. - Я - кровная месть! Я - правосудие! Утолите мой голод - или вас ждут мучения!

Зеленорубашечников, разумеется, выдали. И конечно, среди них не оказалось Безымянного.

Их поставили перед Драконом на площади Тирана. Они стояли перед ним в грязи, опустив головы. Только двое из них оказались так неосторожны, что дали застать себя именно в зеленых рубашках. Остальных притащили полуголыми или в домашней одежде. Все они были в ужасе, один даже описался. Их семьи и соседи последовали за ними на площадь и теперь оглашали ее жалобными воплями. Уилл одним взглядом заставил их замолчать.

- Ваш повелитель знает ваши истинные имена, - сурово сказал он зеленорубашечникам, - и может убить вас одним словом.

- Это правда, - сказала Яблочная Бесси. У нее было бесстрастное, каменное лицо. А между тем Уилл знал, что один из Зеленорубашечников - ее брат.