Урсула Ле Гуин - Толкователи

Унрой было жаль мальчишку, однако она не позволяла ему это почувствовать. И резко пресекала любые поползновения с его стороны, взывая к тому, что он обязан сдерживать свои порывы, что он пришел сюда учиться, что у него есть все, чтобы стать настоящим мазом. Когда же Акидан совсем утратил контроль над собой, Унрой сердито накричала на него, цитируя известнейшее высказывание из «Древа»: «Двое, что составляют единое целое, — это не два отдельных человека, а два, слившиеся в одном…» С точки зрения Сати, это был, пожалуй, чересчур мягкий упрек, но Акидан тем не менее побледнел от стыда и убрался, точнее уполз, прочь. И с тех пор перестал преследовать Унрой и выглядел совершенно несчастным. Киери много с ним беседовала и, похоже, была не прочь снова его утешить. И Сатти этого почти хотелось. Ей надоели эти юношеские метания и кипение страстей и были ей совершенно не нужны; ей был нужен совет взрослого опытного человека, его зрелая уверенность в себе. Она чувствовала, что нужно идти вперед, но сейчас она, похоже, зашла в тупик и никак не могла решить, как же ей быть дальше.

Лоно Силонг было полностью отрезано от остального мира и лишено каких бы то ни было Средств связи с ним. Сюда никогда не приносили ни радиоприемников, ни чего бы то ни было подобного — чтобы не было возможности выследить источник сигналов. Новости доставлялись только по северо-восточным тропам или же по тому долгому и трудному пути с юго-запада, который пришлось преодолеть Сати и ее спутникам. Лето кончалось, вряд ли сюда собирался прибыть кто-то еще. Люди действительно, как она и сказала Советнику, уже собирались покидать пещеры.

Сати часто слушала, как обсуждают планы возвращения отдельных отрядов. Уходили отсюда обычно небольшими группами, через неопределенные промежутки времени и непременно в разные стороны — от того места, где горные тропы расходились в разные стороны. А потом при первой же возможности такая группа старалась присоединиться к караванам, спускавшимся из летних становищ в большие деревни предгорий. Только так вот уже сорок лет удавалось держать в тайне путь к Лону Силонг.

Теперь для них уже слишком поздно, сказал Сати Одиедин, возвращаться тем же путем, каким они пришли сюда: то есть на юго-восток. Даже тех проводников из горной деревни, с которыми они пришли сюда и которые давно уже покинули пещеры, вполне могли встретить на склонах Зубуам сильные ветры и метели. Так что членам их группы оставалось только спуститься в Амарезу, город у подножия Силонг, расположенный на северо-востоке, и оттуда снова подниматься по отрогам Водораздельного хребта в Окзат-Озкат. Если идти пешком, на это потребуется месяца два. Но Одиедин полагал, что, добравшись до Амарезы, они выйдут на шоссе и сумеют воспользоваться попутными грузовиками, хотя для этого им придется разделиться на пары.

Подобная перспектива несколько тревожила Сати. Следовать за провожатыми по тайной горной тропе к находящейся в заоблачных высях святыне — это одно, а скитаться, как нищие, по дорогам и тропам, добираться на попутных грузовиках, скрывая свое имя, безо всяких средств и защиты — это совсем другое. Да, конечно, она полностью доверяла Одиедину, но ей очень хотелось посоветоваться с Тонгом.

И как все-таки они поступят с Советником? Отпустят на свободу? Позволят донести властям, где находится последнее хранилище запрещенных книг? Разумеется, карьере Советника конец. Но, прежде чем сослать его на соляные копи, начальство с удовольствием выслушает, что он может и хочет ему сообщить.

И что она скажет Тонгу, если такая возможность ей вдруг представится? Он ведь послал ее на поиски аканской истории, утраченного, запрещенного законом прошлого этой планеты, ее НАСТОЯЩЕЙ жизни, и она все это нашла! Но что дальше?

Сати было совершенно ясно, чего хотели от нее мазы: чтобы она спасла их сокровище. И только это она действительно хорошо понимала в том мутном водовороте мыслей и чувств, который закрутил ее после разговора с Советником.

Сама же она больше всего хотела — ах, если бы только это было возможно! — остаться здесь. Жить в этих пещерах, полных жизни, читать, слушать Толкователей, слушать их именно здесь, где их искусство расцветало и имело полную отдачу, где их беседы со слушателями были целостными, а не фрагментарными. Ей хотелось стать частью этого леса слов. Слушать. Учиться. Это было именно то, для чего она была лучше всего приспособлена, чем всегда мечтала заниматься. Но не могла. Как и мазы — мечтали, но не могли. — До чего же глупо мы поступили, йоз Сати! — говорила ей Маз Гоири Эньянке, прибывшая сюда из большого города Каньенье, расположенного в самом центре Континента. Гоири была настоящим ученым, философом; она четырнадцать лет провела в сельскохозяйственном исправительном лагере, куда ее бросили «изживать в себе реакционную идеологию». Эта женщину жизнь достаточно потрепала, она порой казалась уставшей от вечных мытарств, но характер у нее был по-прежнему упрямый и резкий. — Это была такая глупость — притащить книги сюда, в горы! Их нужно было оставить там, внизу, тем, кто хотел иметь и хранить у себя хотя бы несколько книг. Нужно было сделать с них копии и спрятать где-нибудь там. Да-да, потратить время на копирование, а не тащить свое сокровище сюда, где они одним махом могут уничтожить ВСЮ БИБЛИОТЕКУ! Но мы, видите ли, старомодны! Мы думали о том, как много времени потребуется, чтобы скопировать книгу, как опасно заниматься ее перепечаткой! Мы даже не глядели на те копировальные устройства, которые уже научилась производить Корпорация и которые способны были в один миг скопировать целую книгу. Да что там, целые библиотеки можно было «загнать» в память компьютера! А теперь наше последнее сокровище, самое дорогое, что у нас есть, находится в таком месте, где мы достижениями современной технологии даже воспользоваться не можем. Даже если б и сумели притащить сюда компьютер, то к какому источнику энергии его подключить? И сколько времени потребуется, чтобы все это убрать в память компьютера?