Терри Пратчетт - Последний герой

— Неслабо рвануло, — раздался сзади голос Злобного Гарри. — Они, наверное, уже ждут нас внизу.

— Смотри, что это там, на скале? — спросил менестрель

Они вскарабкались по скользким камням. Предмет оказался обломком колеса от кресла Стукнутого Хэмиша.

— Это еще ничего не значит, — Гарри отбросил обломок прочь. — Давай, пошли. Не думаю, что нам стоит оставаться в этих горах на ночь.

— Нет. Ты прав. Ничего, — сказал менестрель, перебирая струны лиры. — Это действительно ничего не значит.

Перед тем, как развернуться и уйти, он достал из кармана маленький кожаный мешочек, под завязку полный рубинами.

Он смотрел, как они переливаясь, падают на снег. Потом развернулся и ушел.

На поле глубокого снега красовалась дыра в форме человеческого тела. Казалось, кто-то упал сюда с большой высоты. По краям дыры уже намело сугробы.

Семеро всадниц осторожно приземлились на снег. Но вот что странно: отпечатки копыт на снегу появились совсем не там, гдеступали лошади, и не совсем тогда, когда они это делали. Казалось, их наложили на мир, как будто бы художник нарисовал сначала их, а потом оказалось, что на окружающую реальность времени уже нет.

Они немного подождали.

— Чтож, это крайне неудовлетворительно, — произнесла Хильда (сопрано). — Они должны быть здесь. Разве они не поняли, что мертвы?

— А мы случайно не ошибись местом? — спроила Гертруда (меццо-сопрано).

— Дамы? Не будете ли вы так любезны освободить седла?

Они обернулись. Седьмая валькирия улыбнулась и обнажила меч.

— Что за наглость? Эй, ты же не Грихильда!

— Нет, но думаю, справлюсь с вами всеми, — сказала Вена, отбрасывая шлем. — Ту я уложила в сортире одной левой. Так что… лучше просто слезайте.

— Лучше? Лучше чего? — спросила Хильда.

— Лучше этого, — вздохнула госпожа МакГэри.

Из-под снега выскочил старик.

— Привет, девчонки, — сказал Коэн, вырывая у Хильды уздечку. — Или вы сделаете так, как она сказала, или я попрошу своего друга Маздама поговорить с вами. Правда… он немного диковат.

— Хы, хы, хы!

— Да как вы смеете…

— Я смею все, девочка. Ну-ка быстро выметайся отсюда или я сам тебя стяну!

— На полном серьезе!

— Эй? Простите? — спросила Гертруда. — Вы умерли?

— Мы умерли, Вилли? — спроил Кэн.

— Вроде должны были. Но я себя чувствую вполне живым.

— Я не умер! — заорал Стукнутый Хэмиш. — Пусть кто-нить только попробует назвать меня мертвым!

— Это предложение, от которого невозможно отказаться, — сказал Коэн, вкакивая на лошадь Хильды. — Парни, по седлам!

— Но… простите? — Гертруда, казалось, была из тех, кто страдает от излижней вежливости. — Мы должны препроводить вас в великие Палаты Битв. Хмельной мед, жареная свинина и постоянные битвы! Только для вас! Все, что вы хотели! Они созданы только для вас!

— Да? Ну спасибо конечно, но нам пора, — ответил Коэн.

— Но так поступают все герои!

— Чего-то я этого не заметил, — сказал Коэн, глядя в небо. Солнце село, и уже были видны первые звезды. Говорите, каждая из них — отдельный мир? — Ты с нами, госпожа МакГэри?

— Не сейчас, ребята, — улыбнулась Вена. — Я еще не готова. Может, чуть позже.

— Довольно честно. Ну ладно, нам пора. Столько еще надо сделать…

— Но… — госпожа МакГэри оглядела снежное поле. Ветер окутывал снегом… фигуры. Вот эфес меча выступил из снежной тучи, а там видна только санадалия. — Так вы умерли или как?

Коэн уставился в снег.

— Ну, я думаю, дело в том, что мы так не считаем. А чье-либо еще мнение нас не касается. Как и всегда. Хэмиш, ты готов? За мной, парни!

Вена смотрела, как валькирии, огрызаясь друг на дружку, идут обратно к горам. Она ждала. Ей казалось, что есть, чего ждать.

Через некоторое время она услышала тихое ржание другой лошади.

— Ты за мной? — обратилась она к всаднику

— ЕСТЬ ВЕЩИ, О КОТОРЫХ Я НЕ УПОЛНОМОЧЕН ГОВОРИТЬ С ВАМИ, — сказал Смерть.

— Но ты же здесь, — сказала Вена, хотя сейчас она ощущала, что она — госпожа МакГэри. Вена просто убила бы парочку этих валькирий, чтобы привлечь внимание остальных, но госпожа МакГэри подумала: «Да они же совсем девчонки еще!»…

— Я ВЕЗДЕ.

Госпожа МакГэри посмотрела в небо.

— Раньше, — сказал она, — героя, который отличался особым героизмом, боги превращали в звезд на небе.

— НЕБЕСА МЕНЯЮТСЯ, — сказал Смерть. — ТО, ЧТО СЕГОДНЯ ПОХОЖЕ НА МУЖЕСТВЕННОГО ОХОТНИКА, ЧЕРЕЗ СОТНЮ ЛЕТ БУДЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ КАК ЧАЯНАЯ ЧАШКА.

— Это не очень-то честно.