Терри Пратчетт - Последний герой

— Неплохо выглядишь, Коэн, — сказала женщина так спокойно, как будто бы ждала их. — твои ребята хотят немного мяса?

— Ага, — сказал, усмехаясь, Маздам. — Только пусть сначала бард попробует.

— Фу, как не стыдно, Маздам, — сказала женщина, откладывая вышивание в сторону.

— Помнишь, когда мы встречались последний раз, ты подмешала мне яд в еду и украла кучу драгоценностей…

— Это было сорок лет назад, парень! Но в любом случае, ты бросил меня сражаться с той шайкой гоблинов.

— Я знал, что ты справишься.

— А я знала, что тебе ни к чему драгоценности. Привет, Злобный Гарри, Здорово, ребята. Занимайте камни. А это что за тощая полоса несчастий?

— Это бард, — сказал Коэн. — Бард, это Вена Вороново Крыло.

— Что? — переспросил бард. — Нет, это не она! Даже я знаю, кто такая Вена Вороново Крыло, и она высокая молодая женщина с… о…

Вена вздохнула.

— Да, так все старые истории говорят, — сказала она, дотрагиваясь до седых волос. — А теперь перед вами госпожа МакГэри, мальчики.

— Да, я слыхал, ты остепенилась, — сказал Коэн, зачерпнув ковшиком похлебку и пробуя ее. — Вышла за владельца гостиницы, вроде? Убрала меч, завела детишек…

— Внуков, — с гордостью сказала госпожа МакГэри. Но ее горделивая улыбка быстро завяла. — К одному перешла гостиница, а другой делает бумагу.

— Владеть гостиницей — неплохое занятие, — сказал Коэн. — Но велико геройство — торговать оптом бумажками, тоже мне! Конечно, я не о бумажных деньгах, — он облизал губы. — Хорошая штука, девочка.

— Это весело, — сказала Вена. — Я и не думала, что у меня есть талант, но люди проходят мили, чтобы попробовать мои клецки.

— Просто у них выбора нет, — сказал Маздам Дикий. — Хо, хо, хо.

— Маздам, — сказал Коэн, — помнишь, ты просил меня говорить тебе, когда ты будешь становиться слишком диким?

— Да?

— Ну так вот оно.

— Но в любом случае, — сказала госпожа МакГэри, сладко улыбаясь покрасневшему Маздаму, — когда Чарли умер, я посидела-посидела, и подумала: а то ли это? Я так и буду сидеть и ждать Мрачного Жнеца? А потом… эти манускрипты…

— Какие манускрипты? — хором воскликнули Коэн и Злобный Гарри. Потом они уставились друг на друга.

— Ну, пнимаете, — сказал Коэн, роясь в мешке, — я нашел эти старинные манускрипты, на которых изображена карта, как добраться до Гор и всякие уловки, чтобы пройти дальше…

— И я, — сказал Гарри.

— Так чего ты молчал?!

— Я ж Темный Властелин, Коэн. — терпеливо сказал Злобный Гарри. — А вовсе не капитан Помощник.

— Хотя бы скажи, где ты их взял.

— О, в одной древней запечатанной гробнице, которую мы грабили.

— Я свои нашел в старой кладовой, еще там, в Империи, — сказал Коэн.

— А мои забыл в гостинице путешественник, одетый во все черное, — сказала госпожа МакГэри.

Повисшую тишину нарушил менестрель.

— Э… Простите?

— Что? — хором спросили все трое.

— Это только я, — спросил менестрель, — или мы все кое-что упустили?

— Например? — требовательно спросил Коэн.

— Ну, эти манускрипты рассказывают вам о том, как добраться до гор, то есть совершить опасное путешествие, в котором еще никто не выживал?

— Да, и что?

— Так… ну… кто же составил эти манускрипты?

Бог-Крокодил Оффлер взглянул на игральную доску, которая в действительности была миром.

— Ладно, чей он? — прошелестел он. — Тоже мне, умник нашелша.

Собравшиеся божества вытянули шеи, и один из них поднял руку.

— А ты кто? — спросил Оффлер.

— Всемогущий Нугган. Меня почитают в землях Борогравии. Этот юноша вырос в моей вере.

— А во что верят нугганиты?

— Эм… в меня. В основном в меня. А последователи запрещают есть шоколад, имбирь, грибы и чеснок.

Некотрые боги вздрогнули.

— Ты, как погляжу, не долго думал, перед тем, как жапрещать, — сказал Оффлер.

— Да какой смысл запрещать брокколи? Это уже не модно, — ответил Нугган и посмотрел на менестреля. — До сих пор он никогда не отличался смекалкой. Можно, я его покараю? Кажется, в похлебке есть чеснок, если судить по виду госпожи МакГэри.

Оффлер колебался. Он был очень старым богом, возникшим из болотных испарений в горячих, мрачных землях. Он переживал взлеты и падения более современных и гораздо более симпатичных богов, потому что постоянно занимался самосовершенствованием, что для бога в конечном счете является здравым смыслом.

Кроме того, Нугган был одним из новых богов, которые полны адского пламени, самоуверенности и амбиций. Оффлер не был особенно умен, но он неуловимо ощущал, что, если бог хочет долго продержаться, ему надо предоставить своим верующим нечто большее, нежели просто редкие молнии. А еще он испытал обычно не присущий богам приступ симпатии к тем людям, чей бог запрещает шоколад и чеснок. А еще у Нуггана были противные усы. Богам не пристало носить такие маленькие вычурные усишки.