Генри Балмер - Волшебники Сенчурии

— Он пережил немалую встряску, Алек, — заметила девушка, улыбаясь Редферну. У него не достало самообладания, чтобы улыбнуться в ответ. Может быть, позже. Девушка была живая и маленькая, с гладкими, ухоженными волосами медового цвета и мягким выражением наивного личика. Она была одета в крикливое платье «психоделического» стиля — в оранжевых, изумрудных и красных зигзагообразных полосках.

— Просто переведи пока дух, Скоби, — посоветовал мужчина. Он выглядел еще более необычно в своем тесном костюме цвета соли с перцем и в большой черной шляпе. Когда он стянул с себя эту шляпу, чтобы обмахнуться ею, оказалось, что волосы у него незапятнанной белизны. Лицо этого человека, покрытое морщинами и озабоченное, ясно указывало на жизнь, проведенную за усвоением жизненных уроков.

— Я Дэвид Маклин, а это Сара.

Редферн снова сглотнул.

— Кажется, вы спасли нам жизнь.

Алек засмеялся.

— Чертовски верно. Я имел представление, что где-то поблизости есть Врата, но...

— Но почему же ты не... — перебила Сара.

— Проклятущее радио совсем сдохло! — раздраженно ответил Алек.

Редферн обмяк. Рядом с деревянной платформой висела в воздухе маленькая овальная пластина из какого-то блестящего металла. В центре ее были установлены шесть сидений под стеклянным колпаком и с пультом управления впереди. С этой волшебным образом не падающей пластины свисала лестница. На глазах у Редферна откуда-то появилось небольшое создание, пробежало по веткам и лианам, с невероятной легкостью повисая при необходимости на одной руке, и, подогнув ноги, спрыгнуло на платформу.

— Труг грохнулся прямо в Кусачую Орхидею, — заявило это существо с явным удовлетворением.

Редферн разинул рот. Тело новоприбывшего от головы до пят едва составляло четыре фута, зато каждая из рук была ничуть не короче. Усаживаясь на корточки, этот человечек немыслимым образом обмотал руки вокруг себя. Он был одет в маскировочную куртку с коричнево-зелеными пятнами и желтую тряпицу, обернутую вокруг бедер. Пояс, схватывающий его талию, блестел золотыми заклепками, и еще с этого пояса свисал в кобуре «Кольт» сорок пятого калибра, мачете в плетеных ножнах и тридцатипятимиллиметровая фотокамера «Кодак» отличного качества. Лицо у него напоминало мордочку мопса — огромный сплюснутый нос, большие блестящие глаза и извилистая линия губ, кривящихся в усмешке.

— Кровожадный ты дьяволенок, Моке, — сказал Маклин.

Впрочем, известие, похоже, принесло ему облегчение.

— Он, э-э?.. — пробормотал Редферн. — Он настоящий?

Моке издал серию хрипящих и свистящих смешков, в которых слышалось добродушное удовлетворение. Сара захихикала.

Алек, внимательно глядя на Редферна, ответил:

— Моке — такой же человек, как любой другой, только он из древесно-живущих людей, и в своем родном измерении считается весьма умным и опасным. Не давай ему себя одурачить, и не садись играть с ним на деньги, — Алек бросил взгляд в сторону Моке. — Он мошенничает.

— Ты замечательный друг, Алек. Ну скажи, много ли у меня теперь шансов огрести легкие бабки?

— И еще, как легко заметить, — добавила Сара, — он подцепил несколько уличных жаргонизмов, что, по его мнению, делает его истинным...

— Измерение, — повторил Редферн. — Измерение?

— Этот вот мир, — объяснил Маклин, указывая на верхушки деревьев, на лес, на переплетение ветвей, синее небо и ослепительное солнечное сияние, — это измерение, параллельная вселенная, иной мир, который кое-кто называл неконгруэнтной реальностью, пока мы не указали на то, что он, да и все остальные измерения, очень даже конгруэнтны. В наивысшей степени.

— Ты к этому привыкнешь, Скоби, — утешила его Сара своим ласковым голосом. — Однако вам с Алеком повезло, что мы поймали достаточно сильный сигнал с его передатчика, чтобы вас запеленговать. Мы шмыгнули во Врата, подхватили вас, а потом шмыгнули обратно...

— С тругом в придачу, — мрачно добавил Алек.

— И теперь, — заметил Маклин таким тоном, будто обсуждал состояние погоды, — графиня быстро обнаружит эти Врата и проникнет сквозь них, сама или одно из ее «альтер эго». В два счета.

— Стало быть?..

— Стало быть, нам пора двигаться. Я полагаю, никто больше не жаждет очень близкого знакомства с ее тругами. Редферн вздрогнул, несмотря на жару, и ответил страстным восклицанием:

— Нет!

Затем, как бы прорвав каким-то образом неощутимый барьер неверия в окружающее, он вопросил:

— Но что это за место?