Роберт Асприн - Мир воров

Ибо могущество последователя Голубой Звезды зависело от его тайны. Как в старой легенде о гиганте, который хранил свое сердце в тайном месте отдельно от своего тела, а с ним и свое бессмертие, так и последователь Голубой Звезды отдавал все свои психические силы одной единственной Тайне; и тот, кто раскроет эту Тайну, приобретет всю власть и могущество, которыми обладал этот последователь. Поэтому Секрет Раббена должен был заключаться в чем-то другом… Литанде не думал над этим.

Девушка жалобно вскрикнула, когда Раббен больно дернул ее за руку; а когда звезда огромного колдуна начала светиться, она свободной рукой прикрыла глаза от ее блеска. Не собираясь вмешиваться, Литанде вышел из тени и грудным голосом, благодаря которому подмастерья колдунов из внешнего двора «Голубой Звезды» звали его чаще «менестрелем», нежели «колдуном», произнес.

— Во имя Шипри Всеобщей Матери отпусти эту женщину!

Раббен резко повернулся.

— Именем тысячеглазого Ильса! Литанде!

— Разве не достаточно женщин на Улице Красных Фонарей, что ты должен насиловать девочек-подростков на Дороге Храмов? — Литанде увидел, насколько она была молода с ее тонкими руками, детскими ногами и коленками и грудью, едва начавшей развиваться под грязной, порванной туникой.

Раббен повернулся к Литанде и фыркнул.

— Ты всегда был чересчур чувствительным, ширию . Ни одна женщина не гуляет здесь, если она не для продажи. Ты хочешь ее для себя? Тебе надоела твоя толстая мадам из «Дома Сладострастия»?

— Не смей упоминать даже ее имени, ширию !

— Какая нежность и почести проститутке!

Литанде оставил эту фразу без внимания.

— Отпусти эту девушку или прими мой вызов.

Звезда Раббена высекла молнии; он отшвырнул девушку в сторону. Она упала замертво на тротуар и лежала там, не шевелясь.

— Она будет лежать там, пока мы не кончим. Ты думал, она сможет убежать, пока мы сражаемся? Подумать только, я никогда не видел тебя с женщиной, Литанде — твой Секрет заключается в том, что ты бесполезен для женщин?

Литанде сохранял бесстрастное выражение лица; но, что бы ни случилось, Раббену нельзя позволять продолжать эту тему.

— Ты можешь совокупляться, как животное, на улицах Санктуария, Раббен, я — нет. Ты отпускаешь ее или сражаешься?

— А может быть, я отпущу ее к тебе; это неслыханно, Литанде сражается на улицах из-за женщин! Вот видишь, я хорошо знаю твои привычки, Литанде!

«Проклятие Вашанки! Теперь я действительно должен буду сражаться из-за девушки!»

Меч Литанде вылетел из ножен и нанес удар по Раббену, будто сам по себе.

— Ха! Ты думаешь, Раббен дерется в уличных драках с мечом в руке, как какой-то простой купчишка?

Кончик меча Литанде рассыпался в голубом огне его звезды, и меч превратился в мерцающую змею, которая свилась в кольца вокруг эфеса, пытаясь обвиться вокруг кулака Литанде; с клыков ее капал яд. Звезда Литанде также вспыхнула. Меч опять стал металлом, но изогнутым и бесполезным, в форме змеи, обивающей ножны. Разъяренный, Литанде отбросил в сторону скрученную железяку и послал на Раббена ядовитый огненный дождь. Моментально огромный колдун спрятался за пеленой тумана, и огненный душ погасил сам себя. Где-то в подсознании Литанде отметил, что стала собираться толпа; не каждый раз можно увидеть, как два последователя «Голубой Звезды» дерутся между собой с помощью магии на улицах Санктуария. Огонь звезд, горящих во лбу у каждого колдуна, извергал молнии на площадь.

Ревущий ветер пригнал маленькие вспышки огня, которые мерцали и гасли, яростно атакуя и хлеща Литанде; коснувшись высокого колдуна, они исчезли. Тогда налетел шквал, который заставил деревья согнуться до самой земли, сорвал с ветвей листья так, что они кружились теперь в водовороте, а Раббен оказался стоящим на коленях. Литанде надоело; с этим нужно быстро кончать. Ни один из стоявших с выпученными глазами зевак в толпе впоследствии так и не понял, что произошло, но Раббен сгибался, медленно, медленно, прижимаемый некой силой дюйм за дюймом, все ниже и ниже, стоя на коленях, затем на четвереньках, затем лежащий ничком, вдавливая и как бы размалывая свое лицо все глубже и глубже в пыль, катаясь взад-вперед и все сильнее и сильнее вдавливаясь в песок…

Литанде повернулся и помог девушке подняться. Она уставилась, не веря своим глазам, на огромного колдуна, который неистово втирал свою черную бороду в грязь.

— Что вы еде…

— Ничего особенного — давай убираться отсюда. Чары не смогут удержать его надолго, и, когда он очнется, будет страшно зол.