Роберт Асприн - Мир воров

— И если бы в этом не было какой-то выгоды для вас?

Инас Йорл вздохнул.

— Во всем есть смысл. В противном случае заклятая были бы невозможны.

— А какой смысл был в том, что Нижару обронил свиток?

— Обронил?..

— О! Ну как же я не подумала об этом?

— Со временем, уверен, ты догадалась бы обо всем. Но ты появилась в Санктуарии недавно, и едва ли могла знать, что в молодости Ай-Гофлан считался одним из самых ловких карманников города. Как ты думаешь, каким еще образом он смог бы ухитриться купить себе место капитана стражи? Можно ли по его речи сделать вывод, что он происходит из состоятельной семьи?

Они вошли в ворота, толпа стиснула их. Плотно прижимая к телу сумку с письменными принадлежностями, другой схватив серебряную заколку, которой был заколот обмотанный вокруг тела плащ, Жарвина думала и думала.

И пришла к решению.

Даже если ее главная цель в жизни осуществилась, нет причин не найти другую, возможно, более честолюбивую. В таком случае есть все основания попытаться продлить жизнь, покинув Санктуарий.

Хотя…

Она тревожно оглянулась, ища колдуна, и решила, что они с ним потерялись в толчее, но тут же с облегчением схватила его за руку.

— Поможет ли расстояние? Я хочу сказать, если рок висит надо мной, смогу ли я избежать его?

— О, он висит не над тобой. Просто в заклятье сказано о двух смертях, а произошла только одна. Каждый год, каждый день в городе такой величины умирают десятки и сотни людей. Весьма вероятно, действие заклятья ограничено местностью, во время грозы молния бьет в землю прямо под тучей, а не на сотни лиг от нее. Вполне вероятно, что вторая смерть постигнет кого-либо также виновного в разорении Забытой Рощи. Ведь вместе с Нижару были воины, не так ли?

— Да, это были воины, которых я долгое время считала простыми бандитами!.. О, в какой упадок пришла эта страна! Вы совершенно правы! Я уеду отсюда как можно дальше, независимо от того, поможет ли мне это перехитрить смерть!

Схватив колдуна за руку, Жарвина стиснула ее и наклонилась к нему.

— Назовите корабль, который я должна найти?

В день отплытия корабля Инасу Йорлу было небезопасно появляться на улице, порой происходящие в нем перемены превращали его в такое, что никто, даже самые терпимые не могли признать его за человеческое существо. Поэтому колдун был вынужден наблюдать за отплытием с помощью магического зеркала, полный решимости убедиться в том, что его замысел удался.

Все прошло как нельзя лучше. Инас Йорл следил за кораблем с Жарвиной, стоявшей на носу, до тех пор, пока он не скрылся в морской дымке, а затем откинулся в то, что в настоящий момент не могло называться креслом в том смысле, в каком его понимает большинство людей.

— И поскольку рядом больше не будет тебя, чтобы притягивать заклятье, — пробормотал он вслух, — возможно, удача, повернется так, что второй смертный приговор падет на безумно усталого — жертву сотни безумных заклятий — несчастного, жалкого Инаса Йорла.

И все же какая-то надежда светилась, подобно красным впадинам, что были у колдуна вместо глаз, пониманием того, что, по крайней мере, один человек на свете думает о нем лучше, чем он думает о себе сам. Наконец хрипло рассмеявшись, он закрыл магическое зеркало и покорно стал дожидаться очередного неотвратимого превращения, лишь отчасти утешаясь тем, что до сих пор ни разу не принимал одного и того же облика дважды.

Карты были разложены рубашками вверх широким полукругом на покрытом черным бархатом столе, который Иллира использовала для гадания. Закрыв глаза, девушка наугад ткнула указательным пальцем в одну, перевернула ее. Лик Хаоса — отражение в разбитом зеркале мужчины и женщины. Сейчас Иллира гадала на себя — попытка преодолеть атмосферу тягостного ожидания, нависшую над убогим сооружением из тряпья и дерева, которую девушка и Даброу, базарный кузнец, именовали домом.

Гадание лишь усилило озабоченность.

Подойдя к другому столику, Иллира наложила себе на Баки толстый слой краски для век. Никто не придет слушать предсказание своей судьбы к молодой хорошенькой девушке — С'данзо, и ни один незнакомец не войдет в эту хибару по какой-нибудь другой причине. Краска и традиционный мешкообразный наряд С'данзо в тусклом полумраке комнаты скрывали возраст Лопушки, по если вдруг какой-нибудь любвеобильный воин или купец приближались слишком близко, в нескольких футах за занавеской всегда был Даброу. Один лишь вид мускулистого покрытого потом гиганта с тяжелым молотом в руках быстро клал конец любому недоразумению.