Нил Гейман - Хрупкие вещи

Лайза Снеллингс-Кларк – художник и скульптор, чьими работами я восхищаюсь уже много лет. На основе ее «Чертова колеса» была сделана книжка под названием «Странный аттракцион»: несколько замечательных авторов рассказали истории пассажиров каждой кабинки. Меня попросили написать историю кассира, продающего билеты на чертово колесо – ухмыляющегося Арлекина.

И я написал.

Как правило, истории не пишутся сами, но что касается этой истории, я помню только, как сочинил первую фразу. А дальше все было так, словно мне диктовали, а я лишь записывал чьи-то слова, пока смеющийся и тоскующий Арлекин отмечал День влюбленных.

Арлекин – персонаж итальянской комедии дель-арте, веселый пройдоха, плут и ловкач, невидимый шутник в маске, с волшебным жезлом в руках и в костюме, расшитом ромбами. Он любил Коломбину, которую преследовал в каждом действии, вступая в конфликты с шаблонными персонажами типа доктора или клоуна и преображая любого, кто встречался ему на пути.

Английский поэт Роберт Саути переписал «Златовласку и Трех медведей»: в его версии это была старуха и три медведя. Хотя сюжет оставался прежним и действие развивалось так, как ему и положено, читатели знали, что героиней должна быть не старая женщина, а маленькая девочка, и когда они пересказывали историю, там была именно девочка, а не старуха.

Сказки – штука заразная. Они передаются от человека к человеку, из поколения в поколение. Сказки – это валюта, единая для всех. Сказки объединяют нас с теми, кто жил в этом мире задолго до нас. (Когда я рассказываю своим детям какую-то сказку, которую мне рассказывали родители, а им – их родители и так далее, я ощущаю свою сопричастность к великому бесконечному потоку самой жизни.) Моей дочери Мадди было два года, когда я написал для нее эту вещь, а сейчас ей одиннадцать, и мы с ней по-прежнему делим истории на двоих, только теперь это уже телефильмы и кинокартины. Мы с ней читаем одни и те же книги, а потом обсуждаем прочитанное, но я уже не читаю ей книжки – и давно не рассказываю ей сказки, которые придумывал сам.

Я считаю, мы просто обязаны рассказывать друг другу сказки. Это мое убеждение, мой символ веры. Мы обязаны рассказывать друг другу сказки.

Администратор отеля вызвал мне врача, и врач сказал, что это самый типичный грипп, и поэтому у меня болит шея, и меня постоянно тошнит, и все тело ломит. Врач принялся перечислять названия лекарств, анальгетиков и мышечных релаксантов, которые, по его мнению, мне следует принимать. Я принял какое-то болеутоляющее из списка, вернулся к себе в номер, упал на кровать и умер: я не мог шевелиться, не мог думать, не мог оторвать голову от подушки. На третий день позвонил мой домашний доктор, которого подняла на уши моя ассистентка Лоррейн. «Не люблю ставить диагнозы по телефону, но, похоже, у вас менингит», – сказал он. И оказался прав.

Нормально работать я смог лишь спустя пару месяцев, потому что до этого в голове был сплошной туман, и первое, что я написал после болезни – как раз и была «Проблема Сьюзен». Это был странный опыт: как будто я снова учился ходить. Рассказ предназначался для антологии фэнтези «Полеты», которую составлял Эл Саррантонио.

В детстве я обожал «Хроники Нарнии» и перечитывал их постоянно. Потом, уже будучи взрослым, я читал их вслух детям. Два раза. Мне очень нравятся эти книги, но у меня каждый раз возникает вопрос: почему все погибли, а Сьюзен осталась в живых? Это действительно меня беспокоит. Даже можно сказать – раздражает. Видимо, мне захотелось придумать историю, которая была бы такой же тревожащей и заведомо непонятной, пусть и с другой точки зрения. И еще мне хотелось поговорить об удивительно притягательной силе детской литературы.

Хотя я включил несколько стихотворений в «Дым и зеркала», этот сборник я хотел сделать полностью прозаическим. Но потом я подумал и решил все же включить сюда стихи, прежде всего потому, что мне очень нравятся «Инструкции». Если вы принадлежите к тем людям, которые не любят поэзию, можете утешиться мыслью, что стихотворные фрагменты – как и это предисловие – выступают здесь в качестве бесплатного приложения. Без стихов книга стоила бы ровно столько же, сколько стоит со стихами, и мне никто не платил за них дополнительный гонорар. Иной раз приятно взять книжку, отдохнуть пару минут, прочитать что-нибудь легкое и небольшое, а потом отложить книгу и снова заняться своими делами. Также иной раз бывает небезынтересно узнать кое-что из «подноготной истории», которая тебя так или иначе зацепила. И потом, если вы не хотите читать предисловие или стихи, вас никто не обязывает это делать. (И если я «мучился» на протяжении многих недель, размышляя о том, как мне выстроить этот сборник, читателю не возбраняется – наоборот, даже рекомендуется – читать истории в том порядке, в каком захочется.)