Андрей Дашков - Обезображенный

Отражения смертельных врагов вонзились в его мозг огненными копьями и ему пришлось приложить громадное усилие к тому, чтобы сохранить волю свободной. Он еще не знал, чем ему поможет меч в борьбе против парализующего влияния Крысы, непредсказуемого дара Меррадля и магии Гугима, но держал его наготове. Другой рукой он прижимал к себе тело младенца, ставшее вдруг очень тяжелым. Сражаться с такой ношей было почти невозможно и он вдруг понял, что им движет уже не рассудок, а необъяснимое предчувствие.

…Вращающаяся спираль была так близко, что Сенор мог разглядеть в ее середине искаженную фигурку Тойнгха и белое перекошенное лицо. Потом Холодный Затылок услышал хохот, похожий на крики кобарских гиен. Наружные части спирали стали вытягиваться в сторону человека, стоявшего на диске; ветви ее вращались настолько быстро, что она превратилась в размытый конус.

– Отдай его, падаль! Отдай! – закричало существо из центра спирали. – Отдай его нам!..

На мгновение Сенор посмотрел вниз и увидел, что лодка уже находится прямо под ним. Кверху были обращены облагороженные ненавистью лица Меррадля, Рейты, Черной Летрод и равнодушное, будто каменная маска, лицо Гугима… Потом тело Меррадля исчезло, как это уже случилось однажды в Кобаре, и герцог ощутил неприятный холодок в груди, – игры со временем не относились к числу его любимых занятий. Как и в тот раз, он увидел при помощи магического зрения лишь прозрачную тень на том месте, где только что находился Смотритель Часов.

Спустя мгновение Сенор уже не смотрел вниз, – его коснулось ледяное дыхание Крысы. Крики Тойнгха заполнили собою весь мир и стали невыносимо громкими.

– Отдай младенца! Ты все равно мертвец! – причитал рыдающий и одновременно смеющийся голос. – Отдай! Отдай!..

Снизу к человеку, стоявшему на диске, приближались взлетевшие с лодки слуги Гугима, похожие на птичьи скелеты, ощетинившиеся стальными лезвиями когтей. Они были неуязвимы, потому что были уже мертвы. Даже против одних этих заколдованных тварей придворный Башни не продержался бы и минуты, – их оказалось слишком много. Но страшнее всего было мертвящее присутствие Крысы. Тело человека охватывало предательское оцепенение, а мозг обволакивало безумие.

Когда его руки уже почти перестали подчиняться ему и он готов был бросить меч и тело младенца, вдруг произошло то, что до сих пор было всего лишь неясным предзнаменованием.

Темное плоское небо Мургуллы раскололось и Холодный Затылок увидел, как гигантская каменная гора вломилась в Ландшафт Голубых Гробниц. Сильнейший ветер ударил Сенора в грудь и едва не смел его со стеклянного диска. Каким-то невероятным образом герцог удержался от падения вниз и остался лежать на гладкой скользкой поверхности, накрыв своим телом тело младенца.

Крыса вдруг отпустила его из своих незримых объятий. Сквозь жалобные стоны Поющей Шкуры он услышал яростный и безысходный крик Тойнгха из центра скрученной ураганом спирали. Ослепительные голубые молнии прорезали пространство и вслед за ними пришел грохот, сравнимый с шумом сотен извергающихся вулканов.

Свечение гробниц стало тусклым и мир Мургуллы погрузился во мрак. Холодный Затылок с усилием поднял голову. Сверху, во вспышках фиолетовых огней, сквозь дыру в пространстве на кладбище Стеклянного Леса опускался Призрачный Замок, словно черный айсберг, плывший в запредельном океане, а теперь падавший в пустоту.

Сенор увидел седоволосых воинов на крылатых псах, взлетавших с каменного острова и преследовавших разбросанных ветром тварей Гугима. В схватке с ними воины Ксантрии могли найти только собственную гибель, но Человек Безымянного Пальца ничем не мог им помочь.

Замок стремительно приближался к нему и вскоре Сенор уже знал, каким образом совершит побег из захлопнувшейся клетки. Вторжение разрушило ожидания его врагов и потрясло их, но они быстро приходили в себя. Из середины сжавшейся спирали в придворного Башни полетели огненные стрелы; одна из них вонзилась в шкуру Синего Кота и только это спасло Сенора от смерти. Кроме того, ему пришлось отбиваться мечом от атаковавших его летающих скелетов, а с младенцем на руках это было почти безнадежным делом. Спустя минуту его руки были иссечены многочисленными порезами, из которых сочилась кровь. Острые, как бритвы, когти мертвых птиц находили незащищенное хитином тело и вонзались в него десятками жалящих лезвий. А потом он почувствовал, что вообще теряет способность к сопротивлению, – Крыса снова возвращала себе власть над ним. Ужас, от которого шевелились волосы на голове, ударил в мозг, опустошая его, но каменный берег был уже совсем рядом, на расстоянии нескольких шагов от края диска, и Холодный Затылок, предпринимая последнее отчаянное усилие, бросился к нему, направляемый инстинктом животного, спасающегося от гибели. Руки его все равно были сведены судорогой и крепко держали Меч и тело младенца. При этом Сенор открылся и Поющая Шкура взмыла в воздух, как огромное фиолетовое крыло, и забилась за его плечами. Воспользовавшись брешью в обороне герцога, один из птичьих скелетов устремился к нему смертоносной тенью и несколько кривых стальных лезвий вошли в его тело между пластинами панциря. Но удар уже не мог остановить его падение и он рухнул на камни блуждающего королевства на самом краю пропасти, разделявшей остров и стеклянный диск.