Томас Рейд - Мятеж

Длинный и широкий бульвар, который давно умершие дворфы прорубили в цельных породах Подземья много веков назад, подошел к концу. Едва ли Алиисза заметила тончайшую работу, с которой был выполнен проход. Каждый угол был великолепен, а массивные колонны и карнизы искусно украшены рунами и стилизованными изображениями отважного народа. Дойдя до конца бульвара, Алиисза попала в просторное помещение, настолько огромное, что оно могло поглотить небольшой город с поверхности. Затем свернула в боковой туннель, который позволял избежать нескольких главных переходов и выводил на дорогу, ведущую прямо к дворцу Каанира в самом центре старого города. Ее по-прежнему удивляло, каким пустынным казался город, несмотря на силы Королевского Карательного Легиона, патрулирующего повсюду. Она пересекла несколько улиц и, обнаружив нужную дорожку, поспешила по направлению к дворцу.

Два танарукка охраняли вход в тронный зал с обеих сторон. Приземистые, как всегда, сгорбленные серо-зеленые гуманоиды пристально рассматривали Алиисзу раскосыми красными глазами. При этом их торчащие клыки вызывающе выдавались вперед из чрезмерно широких нижних челюстей. Алиисзе на мгновение показалось, что обе твари готовились наброситься и атаковать ее своими низкими, покатыми лбами. Она понимала, что благодаря владению магией чашеобразные выступы, возвышавшиеся надо лбами чудовищ, не могли причинить ей вреда. Когда она приблизилась, существа, похоже, не узнали ее и продолжали держать секиры скрещенными у самого прохода. Наконец, перед тем как она собралась замедлить шаг и начать говорить, что вызвало бы ее крайнее раздражение, две полунагие, с грубыми волосами твари отступили, позволив ей войти, не останавливаясь. Улыбнувшись самой себе, она подумала, как забавно было бы спустить с них шкуру.

Пройдя несколько внешних комнат, Алиисза переступила порог тронного зала и обнаружила маркиза лениво развалившимся в своем огромном омерзительном кресле, которое было сделано из скелетов его врагов. Всякий раз при взгляде на эту вещь она ощущала ее грубость. Алиисза знала многих злодеев, считавших сидение на куче костей символом величия и славы, но, по ее мнению, в этом не было ни тонкости, ни блеска. Это был единственный существенный недостаток, нарушающий образ Каанира Вока.

Перекинув одну ногу через подлокотник трона и опершись локтем о колено, Каанир сидел, обхватив подбородок руками. Он пристально всматривался в дальнее пространство комнаты, о чем-то размышляя, и не обращал на нее внимания.

Как только расстояние между ними сократилось, Алиисза почти бессознательно сменила свою обычную походку на вызывающую и вскоре поняла, что рассматривает Каанира с не меньшим восхищением, чем, как она надеялась, рассматривает ее он. Седеющие, слегка взъерошенные волосы в сочетании со стреловидными ушами придавали его наружности впечатление зрелости с оттенком некоторой беспечности, чего-то полуэльфийского. Алиисза слегка усмехнулась, вспомнив, к скольким уловкам ему пришлось прибегнуть, чтобы выдать себя в Верхнем Мире за представителя этой светлой расы.

Наконец, Каанир услышал шаги своей любовницы и взглянул на нее. Черты его лица осветились. Она не могла сказать с полной уверенностью, что послужило этому причиной — ее вид или те новости, которые она принесла. Алиисза по ступеням поднялась на возвышение, позволив лишь легкой тени недовольства отразиться на ее лице.

— Ах, моя прелесть, надеюсь, ты пришла не просто так? — поинтересовался Каанир, выпрямляясь и хлопая себя по бедру.

Алиисза показала ему язык и, преодолев оставшееся расстояние скользящей походкой, плюхнулась к нему на колени.

— Я больше не доставляю тебе удовольствия, Каанир. — Она выгнула спину, усаживаясь удобнее, и притворилась обиженной. — Ты любишь меня только за проделанную для тебя работу.

— О, ты несправедлива, крошка, — возразил Вок, скользя ладонью по ее обтянутому черной блестящей кожей крылу. — Это совсем не так.

С этими словами он положил другую руку на ее темные искрящиеся локоны и прижал ее к себе, сливая их губы в глубоком, берущем за живое поцелуе. На какое-то мгновение у нее возникла мысль оттолкнуть его, разыграв один из бесконечных вариантов забавы, которая им так нравилась, но она тут же передумала. Его пальцы спустились вниз до впадины на ее шее и продолжали опускаться все ниже. Прикосновение заставило ее пробормотать нечто невнятное, хотя она и понимала, что, как только начнет делиться с любовником полученными сведениями, чары будут разрушены.