Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Не дожидаясь ответа, Гарри хлопнул дверью. Чёрные глаза насмешливо и слегка изумлённо проводили молокососа, осмелившегося поучать его.

Очутившись в своей спальне Гарри достал перо и чернильницу и выглянул в окно: горгулья ухмылялась ему уголком рта: «мы ещё сделаем тебя слизеринцем!». «Не дождёшься!» - пообещал ей Гарри, зажигая огонь в камине. Гриффиндорское безумство двигало его рукой, когда он писал письмо Сью, и клокотало в его крови, когда он выплескивал в окно зелье для Сна Без Сновидений.

***

Фиолетовое пламя рвёт в клочья лиловые шторы, пламя кричит, пламя стонет, зовёт и проклинает… Это снова та комната. Огонь в зрачках, огонь в крови. Амулет жжёт грудь, всполохи волшебной палочки, огонь везде: дверной проём окантован огнём – он не помнит, как ему удалось открыть её… Снова, в который раз – не помнит. Корчатся в огне статуэтки, простирая вверх обгорелые руки, стекают лужицами на пол бронзовые канделябры, плавятся шкатулки, трещат, скручиваясь, кожаные обложки древних фолиантов, меж страниц алыми драконами извиваются, сгорая – буквы? заклятья? люди? Пламя добирается до гобеленов на стенах, и они разделяют общую судьбу, обугливаются и умирают с шорохом, напоминающим злобный стариковский шёпот. Горит вся комната, лопается от жара оконное стекло.

Гарри не страшен огонь, но всё же и он выскакивает из рушащейся комнаты на балкон, не из страха перед стихией: он сам – стихия, но из жалости. Умирает не часть замка, умирает живой человек, пусть даже плохой, неизвестно почему он знает это. Горгулья смотрит на него, сжимая птицу в костлявых лапах – птица ещё жива, она трепещет и бьётся.

- Отдай, - сурово говорит Гарри.

- Нет, - усмехается горгулья.

- Тогда я убью тебя, - Гарри пожимает плечами, в руке невесть откуда возникает меч – огненная копия Эскалибура. Гарри размахивается и сносит горгулье голову.

- Ты ничего не выиграл, убив меня – мы умрём вместе, - шипит тварь, падая вниз, в бездонный колодец двора, даже обезглавленная, она не отпускает добычу, и Гарри бросается вслед за ней, не думая, не рассуждая.

***

- Я знал, что быть вашим опекуном – то ещё занятие, но поджог моего замка и попытка суицида, это уже чересчур, вы не находите? – спрашивает Снейп, но голос его звучит непривычно мягко.

Гарри открыл глаза. Сон кончился, но он вовсе не в своей кровати – он на том самом балконе! Стоит, спиной прислонившись к решётке, Снейп поддерживает его под локоть, другой рукой держась за левую сторону груди. Высоко в небе тает крылатый алый силуэт – или это только кажется? Горгульи больше нет, лиловых штор тоже, пол усыпан каменным крошевом, а через открытую дверь в выгоревшее дотла помещение врываются снопы солнечных лучей, и в них танцует пыль. На перилах сидит сыч, к лапе привязан свиток со знакомым почерком Гермионы. Жизнь продолжается.

Утро. И аромат жасмина смешивается с запахом гари.

«С.А.Г. Снейп» - небрежно засунув в карман ключи, профессор расписался на квитанции, вверху которой красовалась роскошно переливающаяся всеми цветами радуги готическая надпись «СМП - Служба магических перевозок – побеждаем время и пространство!!! Вы не пожалеете, что выбрали нас». Добавил замысловатый росчерк и посмотрел на колдуна в радужном комбинезоне с эмблемой СМП взглядом, означавшим «Почему вы ещё не убрались»? Тот, однако, продолжал стоять.

- Что ещё? – агрессивно осведомился Снейп.

- Товар смотреть будете? – вместо того, чтобы тут же испариться, колдун лучезарно улыбнулся, показывая, что угрюмому клиенту его профессионализм не по зубам.

- Нет, – отрезал Снейп.

Лицо служащего СМП выразило вежливое удивление, но вслух он произнёс:

- Ну что же, тогда я с вами прощаюсь. Запомните: гарантия на товар один год…

- Спасибо, я умею читать, - проворчал профессор.

- До свидания! Обращайтесь к нам ещё! – агент сложил в папку бумажки и дезаппарировал.

Снейп проводил его взглядом и перевёл глаза на стоящий посреди двора автомобиль. В сумерках Ferrari Maranello выглядела тускло-красной, хотя на самом деле была насыщенно-алого цвета.

- Хм, прекрасная, значит, и мятежная, - хмыкнул он, осторожно потрогал пальцем лакированный капот, осмотрел палец, стряхнул с него воображаемую пыль. Щёлкнул брелком в кармане. Стекло на двери бесшумно съехало вниз, и из салона пахнуло дорогой кожей. Мельком взглянув на мягко осветившуюся синеватыми огоньками приборную панель, профессор вновь щёлкнул брелком и отвернулся от блистательного технического чуда, пробурчав себе под нос: