Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Шипение чайника нарушило ход её размышлений. Нервно откидывая назад отросшую челку, она достала чашки и мёд (в качестве замены сахара), машинально заварила и разлила чай, устало плюхнулась в кресло – уставшая спина, наконец, расслабилась: Гарри был довольно тяжелым мальчиком, а Снейп, практически всем весом навалившийся ей на плечо в финале аппарирования, и подавно. И только после этого осознала – на столе стояли ДВЕ чашки с чаем. Она совершенно нечаянно и бездумно – или же нет? о чем она тогда, черт подери, думала? – приготовила чай на двоих…

Сердце защемило от воспоминаний – совместные ежевечерние чаепития в избушке Хагрида… Тихое потрескивание дров в очаге, свернувшийся у ног теплый Клык, уютный белый пар, с шипением выходящий из чайника, капли росы на оконном стекле, и Глор – с теплой ласковой улыбкой глядящий на нее, его спокойный музыкальный голос, каждый раз ожидаемое и ничуть не приедающееся «добрый вечер, Валери, я тебя ждал», от которого все заботы и печали напряженного учебного дня отступали, и казалось – вот оно, счастье – дом, где живет гармония и понимание, где тебя каждый вечер ждут, где тебя ничто не напрягает.

Она знала, что обречена на это счастье. И наивно верила, что ей именно оно и нужно, что такая жизнь её устроит. Или нет? Сейчас уже неважно: ничего этого больше нет и не будет, все уплыло, растворилось, унеслось вместе с ветром, разорвано и растерзано в клочья, и никогда не вернётся – тот мир, в котором она жила – и в котором она не сможет больше жить (а может, и вообще никто и никогда не сможет жить, ведь неизвестно, чем закончится борьба Дамблдора с дементорами), и мирный домашний Глор – который был всего лишь её иллюзией – не было, не существовало никогда такого Глора, кроме как в её воображении.

Она вспомнила, как грело и опьяняло её его преклонение перед нею – её красотой, умом, независимостью, даже прохладная отстранённость, нередко проявляемая ей по отношению к Глору, вызывала у него лишь восхищение и восторг. «Ты непохожа на простых смертных, ты – настоящая эльфийская королева древности, они были именно такими – сияющими, великолепными и недоступными». А она слушала его, тая от изысканных комплиментов и сознания своей власти над ним. Здесь, на Инисавале, она поняла, что он имел в виду, увидела цену эльфийской недоступности и непохожести на «простых смертных».

Валери вспомнила, когда говорила недавно Гарри, что теперь, когда народу эльфов уже не нужен её брак с Глором, это касается лишь их двоих, двоих взрослых людей.

В том то и дело, что не людей… Вот что её испугало – она перестала чувствовать, видеть, понимать в нем человека.

Можно было сколько угодно казнить себя за ксенофобию, проявления которой она всегда осуждала в других, за что ненавидела Вольдеморта – именно за разжигание розни между магглами и магами. Но это было выше её сил, то, что пришло к ней после месяца пребывания на Инисавале, когда, увидев Глора среди его сородичей, она ясно осознала, что Глор такой же, как и остальные эльфы, что она тешила себя иллюзией. Это пришедшее чувство нельзя было даже назвать неприятием, скорее это было просто отвращение, на животном, физиологическом уровне. Она не могла больше выносить прикосновения Глориана, его объятия и поцелуи, её тошнило от них. Так же, как пробирал ужас от его рассуждений – почему раньше они не казались ей такими .. бесчеловечными? Порождениями абсолютно чуждого разума? Как он сказал тогда: «Ты – моя жена, это совсем другое дело. А эти дети – они не из нашего мира, не из мира эльфов» Это прозвучало так же, как если бы он сказал «они другого вида». В то же время его высказывание точно описывало то, что чувствовала она сама: Глориан и эльфы были другого вида. И рождение несчастного маленького уродца это подтвердило.

Нет больше того Глора. Да и её самой – той Валери, сидевшей у огня в хижине Хагрида и улыбавшейся в ответ – больше нет. Все сгорело и унесено безжалостным ветром времени. Но подернутые пеплом угли продолжали жечь.

Она раздражённо выплеснула лишнюю порцию чая в камин. Огонь обиженно взревел, взметнув в трубу языки пламени.

Накатили невероятная усталость и злость на себя. Две чашки чаю… Вот он, результат нежелания признаться самой себе – ей давно уже жутко одиноко. А теперь ещё и страшно… И ни в коем случае нельзя показывать этого – потому что вокруг дети и подростки, которым самим страшно, которые отчаянно нуждаются в опоре и поддержке, в ощущении того, что рядом есть взрослый, сильный человек, маг, который не оставит их в беде. Вот она и держалась изо всех сил, но подсознание не обманешь – ей самой нужна опора и поддержка. Или хотя бы разговор по душам за чашкой чаю…