Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Гарри оскорбился за Джима. Его здесь, похоже, воспринимали как исполняющую желания машину, а он вполне живой человек, вон, даже чешет лысину почти так же, как Годрик.

— Не пойдет, — ответ Снейпа был предельно краток, но он смилостивился и немного презрительно пояснил, судя по тону — специально для Гарри. — Если бы он был обыкновенным магом, зелье для увеличения колдовских сил возымело бы действие, но он находится под проклятием привязывающим его к предмету и хозяину, которому он служит. Пока он — джинн, его силы постоянны и не могут ни возрасти, ни уменьшиться.

— Жаль. Но, быть может, он сумел бы перенести обратно кого-нибудь одного, чтобы привести на помощь сотрудников Министерства?

— Любезная, о каком Министерстве вы говорите? Если я не ошибаюсь, его уже давно не существует. Впрочем, наверное, человек, у которого есть связи в бывшем Министерстве, может отправиться туда и найти кого-то, кто в силах вытянуть нас из одиннадцатого века. Среди нас есть только один такой человек, — он многозначительно посмотрел на Валери.

— Что?! — возмутилась она. — Вы, профессор, что, на меня намекаете? Вы считаете, что я могу бросить здесь всех детей и вас тоже? Спасти свою шкуру самой и оставить всех в беде? Вы меня слишком плохо знаете. Может быть, — обратилась она к Джамаледдину. — Вы смогли бы унести отсюда двоих? Было бы неплохо, профессор, чтобы к Дамблдору вернулись вы и взяли с собой Гарри…

— Нет! — хором ответили Снейп и Гарри, а потом с неприязнью оглядели друг друга.

— Я не доверю вам сто пятьдесят детей, — проворчал Снейп.

— Я не брошу здесь вас и своих друзей! — возмутился Гарри.

— Мне как-то все равно, кто это будет, — тактично напомнил о своем присутствии Джим. — Но я все равно не утащу двоих — тяжеленько!

— У тебя только одно желание осталось, Гарри?

— Одно, — вздохнул парень.

— Тогда не трать его пока. Мы еще подумаем, что можно сделать.

На следующее утро Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грэйнджер сидели на окне в Большом зале и смотрели, как во дворе братья Криви пытаются вдвоем оседлать одну из норовистых метел мастера Мастерса. В это утро у Гарри не осталось ни малейшего признака активности, которая одолевала его вчера. Он был полностью опустошен. Гермиона тоже выглядела так, будто не спала много ночей. Она устало опиралась на холодный подоконник, а ее пальцы, впивающиеся в серый гранит отделки и бурый известняк каменной кладки, мелко дрожали. Гарри подумал, что ей, наверное, холодно. Или страшно. Им всем должно быть страшно.

— Почему это должно было случиться именно с нами? — вопрос Гарри не был обращен к его друзьям. Это — мысль вслух.

— Что? — поднял голову Рон. Он пристально рассматривал в окно стайку девушек, кормящих в стойле старого толстого тяжеловоза пучками морковной ботвы. Рон определенно искал кого-то среди них.

— Почему — мы, Рон? — повторил Гарри. — Это могло случиться с другими ста пятьюдесятью людьми, они могли попасть в окружение дементоров и отправиться в прошлое, чтобы остаться там навсегда. Но это случилось с нами. Как ты думаешь, это случайность или так и должно было быть?

— Ты хочешь сказать, что все предопределено? — мысли Рона бродили, очевидно, где-то очень далеко, потому что его голос прозвучал как эхо. — Как тогда, в третьем классе, когда ты спас сам себя от дементоров?

— Не совсем, Рон. Тогда мы все-таки вернулись, а сейчас…

Гарри не хотел думать, что будет, если им придется остаться здесь навсегда. Он знал только одно, что ему кошмарно не хочется начинать жизнь здесь. Там, в родном и уютном (если не считать Вольдеморта) двадцатом веке все было ясно. Он окончит школу, он пойдет в колледж авроров, потом — на работу в Министерство; он будет и дальше бороться против Вольдеморта вместе с Орденом Феникса, пока не уничтожит Черного Лорда. Всегда рядом будут Рон и Гермиона, а если он решится и перестанет вести себя как малолетний идиот, то и Сьюзен. Этого ему хотелось больше всего на свете, и вот — жизнь приходится планировать заново. Что он может делать здесь? Он тут чужой, они все тут чужие.

— Сейчас, — медленно произнес Рон. — Сейчас все становится куда важнее, чем раньше, так? Мы сами должны будем соображать, что нам делать и как жить. Надо подумать, что мы сможем здесь делать. Гарри, как считаешь, можно будет пойти наемниками в армию к этому королю, как его там… Рыжему? Вчера я слышал, как Рене де Вьепонт рассказывал, что им платят бешеные деньги золотом.