Маргарет Уэйс - Архивы драконов

— И что? — прорычал Срезала.

— Я еще не закончил. Шериф велел добрым гражданам свезти все ценности к нему и вместе с несколькими помощниками спрятал их в укромном месте. — Джек откинулся на спинку стула, страшно довольный. — Ну как вам идея? Это будет самая легкая работа, которую мы когда-либо проворачивали.

— Дошло! Мы вскроем все сундуки, пока мужчины далеко, — сказал Срезала.

— Да нет же, болван! — Брат вновь пнул его. — Какой смысл обносить дома, когда все ценности уже спрятаны?

— Ну, тогда я ничего не понимаю.

— Надо потрошить место, где спрятаны ценности, — пояснил Головорез.

— О-о… — вылупил глаза Срезала. — Тогда это хороший план. Джек ловко придумал. — Он рыгнул. — А где это укромное место?

— Я не знаю, — пожал плечами Джек.

— Что?! — завопил Срезала, его рука потянулась к ножу, спрятанному в сапоге. — Мне не нравятся подобные игры, Изящный Джек!

— А откуда я мог разузнать подобное? — удивился Джек. — Кто мне расскажет? Проклятие! Да большинство горожан и сами не знают. Шериф каждый раз меняет место, посвящены в это только помощники и те, кто охраняет его.

— А может, проследить за ними?

— Нет. Я уже пробовал, но они слишком осторожны. В последний раз стража изловила меня и уже хотела бросить за решетку, но я притворился пьяным.

— А что нам тогда остается? — нахмурился Головорез, начиная соглашаться с братом. — Думаю, Изящный Джек, ты предлагаешь нам заделаться кендерами, вот что я думаю.

— А ты думай поменьше, — предложил Джек, — тебе это явно вредит. — Он подвинулся к братьям еще ближе. — Вот как мы поступим…

Звук рога расколол тихую ночь и пробудил близнецов от спокойного сна.

— Только не это! — возмутился Рейстлин, натягивая одеяло и кладя на голову вторую подушку, чтобы укрыться от шума.

Карамон был уже на ногах и натягивал короткие штаны.

— Скорей же, Рейст! Ты должен собираться. Мы часть ополчения, ты знаешь закон: «Все здоровые мужчины старше шестнадцати…»

— Я не здоровый мужчина, — отозвался брат из-под одеяла. — Так им и передай, пусть оставят меня в покое.

— Да я говорил им в прошлый раз, Рейст, — искренне произнес Карамон, — но шериф сказал, что даже если ты не можешь сражаться, то будешь собирать выпущенные стрелы и подносить воду…

— Нет, — пробурчал Рейстлин, глубже зарываясь в теплую постель.

Рога заревели вновь, на этот раз к ним прибавились тревожные голоса. Кричали дети, мимо топотали по деревянному настилу бегущие ноги.

Рейстлин вздохнул и сел, отбросив одеяло.

— Ты мог бы применить магию, — предложил Карамон, надеясь улучшить настроение брата.

— И какую? — зевнул Рейстлин. — Вытягивать монеты из их ушей или шелковые шарфы из пупков? Не будь тупицей, Карамон, ты знаешь, что в моей магической книге нет заклинаний. Пока нет, ведь я только учусь… И не стой там разинув рот, двигайся! Спеши на зов, пора защитить нас от сил зла!

— А ты разве не идешь? — переминаясь, спросил Карамон.

— Думаю, что должен, — ответил Рейстлин раздраженно, — Поэтому пойду, все равно никто не даст мне сегодня больше поспать. Кроме того, я просто обожаю доставать окровавленные стрелы из изрубленных трупов.

— Правда, Рейст? — удивился Карамон. — Обязательно скажу шерифу.

Рейстлин не потрудился ответить — на Карамона сарказм расходовался впустую. Его брат уже сбегал наружу и притащил большой топор отца, всегда стоявший у входа, — единственное наследство Гилона, доставшееся детям. Затем Карамон слился с толпой бегущих людей, направляясь к лавке кузнеца — точке сбора ополчения. Дети, женщины и старики спешили к «Последнему приюту».

Натянув белую мантию, которую он носил в знак уважения к учителю, архимагу Ложи Белых Мантий, Рейстлин вышел на улицу. Мимо бежали мужчины и женщины, вооруженные мечами и луками, готовые отстоять любимый город. Видя их, юноша ощутил полную беспомощность, ведь в отличие от брата он не мог похвастаться ни выносливостью, ни боевым мастерством. Карамон в свои шестнадцать был уже выше любого мужчины в Утехе и сильнее всех в округе. Приветливый и веселый, он был общим любимцем и баловнем.

Рейстлин являл собой полную противоположность: тощий, с веретенообразными руками и ногами. Часто болевший, легко утомлявшийся, он не мог даже поднять топор отца, с которым Карамон управлялся играючи. Чтобы хоть как-то компенсировать слабость, Рейстлин оттачивал ум до остроты кинжала.

Именно мудрость поможет ему выжить в мире, а не сила. Мудрость и мастерство мага. Правда, этот навык был еще не вполне развит: хотя Рейстлин упорно учился, ему пока запрещали использовать даже самые простые заклинания.