Ольга Сидоренко: Чертов Викинг наших дней (СИ)

Дверь редакции распахнулась, врезавшись в стену, и внутрь закатилась Сашка, Леськина любимая подруга, в чрезвычайно приподнятом настроении.

— Пора, мой друг, пора! — пропела она, нарезая круги вокруг Леськиного стола.

— Еще раз так стукнешь дверью — уволю, — пригрозил Глеб, только что обнаруживший очередную выбоину в стене — от дверной ручки. Сашка его даже не услышала:

— Лесь, собирайся!

— Успеем, — девушка добивала последний абзац.

— Как давно я не была на рок-концерте! — в Сашкином голосе было столько предвкушения, что Глеб оторвался от статьи.

— Зажгите там как следует, — пожелал он подчиненным. — Хотя, «Сплин»… куда вас только прет… Ладно бы хотя бы Кипелов.

— Твои музыкальные предпочтения нам известны, — осадила его Сашка. О вкусах не спорят, да и Кипелова Сашка, конечно же, уважала, но «Сплин» был любовью всей ее жизни и терпеть хоть малейшую критику в его адрес она не собиралась.

— Я вот, кстати, давно хотел спросить, — Глеб задумчиво рассматривал Сашку, — как тебя с такой прической в школу на практику пускают?

Леська хмыкнула, а Сашка любовно посмотрелась в зеркало. Сегодня ее панковский хаер торчал особенно вызывающе, видимо, постаралась для концерта.

— Она просто зачесывает его по другому, — пояснила Леся Глебу, поскольку подруга не снизошла до ответа.

— Это как же? В школе она похожа на Мэрилина Мэнсона, что ли? — Глеб силился представить: как можно зачесать гребень, чтобы это выглядело прилично.

— Да, но это очень милый Мэнсон.

Сашка действительно была очень милой. Маленького роста кареглазая рыжеволосая девушка, улыбчивая, открытая людям и миру. Так и не скажешь, что ведьма.

— Лесь, опоздаем!

Та сгребла в рюкзак со стола свои вещи и помахала Глебу:

— Всё, до завтра!

— Ага, — промычал Глеб, — кстати, Дэн с вами не идет? Чего я его сегодня не видел?

— К нему бабушка приехала, он ее гуляет по городу, — захихикала Сашка, — потому и не идет с нами. Бабушки несовместимы с рок-концертами.

— Я думал, бухгалтера тоже, — покачал головой Глеб. Сашка показала ему средний палец. Ни один человек, глядя на нее, никогда бы не подумал связать ее с этой профессией, но в редакции Сашка трудилась именно на этом поприще. Хотя ничто не мешало креативному бухгалтеру сочинять статьи на тему: «Как призвать халяву на экзамене с помощью кошачьей шерсти, осинового кола и пятака».

Дэн учился со девчонками на одном факультете, курсом младше, а в редакции работал верстальщиком. В дружном коллективе он был единственным нормальным человеком, если конечно слово «нормальный» применимо к парню, давно и прочно съехавшему мозгами на оружии. По крайней мере, магией он не владел и, глядя на остальных трех коллег, не жалел об этом.

Идя к двери, Леська бросила взгляд в зеркало. Там отразилась стройная девица среднего роста, с волосами цвета горького шоколада, заплетенными в мелкие косички спереди назад, очень светлой кожей и выразительными серыми глазами. На шее всевозможные кулоны и подвески, на руках фенечки, пальцы унизаны кольцами. Несмотря на внешний антураж Леська почему-то производила впечатление не хиппи, а скорее эстетствующей интеллигенции. То ли из-за любви к строгим белым рубашкам с джинсами, то ли из-за серьезности во взоре. Впрочем, она и сама признавала, что это было только впечатление.

Свое отражение в зеркале показалось ей слишком уж бледным и усталым. Да и то, давно пора было встряхнуться, а то как замшелые пни — из дома в универ, с универа в школу на практику, с практики в редакцию, с редакции домой. А если не домой, то куда-нибудь к черту на кулички по заданию Глеба — проверить, например, действительно ли жильцам дома номер тринадцать по улице Везельской является привидение или это обусловлено распитием хмельных напитков. А если это действительно привидение — лезь, ознакамливайся с народными идеями по поводу того, как это привидение успокоить. Фольклор еще не подводил, в народных сказаниях находились рецепты от всего, но сколько бреда приходилось перелопатить в поисках рационального зерна…

— Учти, я буду петь во весь голос, — Сашка оторвала подругу от размышлений о суровых буднях. — Я задолбалась быть вежливой и толерантной в школе, я буду орать песни. И если я встречу на концерте какого-нибудь своего ученика, я его пну.

— Не стесняйся, — одобрила Леська. В этом году они заканчивали университет, и сейчас, стиснув зубы, проходили финальную педагогическую практику в школе. К сожалению, школьному контингенту английский язык был мало интересен, поскольку подростков гораздо сильнее волновали другие проблемы переходного возраста, так что преподавательская деятельность сидела у обеих девушек в печенках.