Элисон Гудман - Эона. Последняя заклинательница драконов

В первый раз, когда я воззвала к Зеркальному дракону, неистовый всплеск энергии обрушился на лорда Идо, поскольку он прижимал меня к гаремной стене.

Дела выпустила ладонь Рико и вновь уселась.

Возможно, ключ к целебной магии как раз в прикосновениях, и нужно трогать Рико, как Идо трогал меня, когда мы с драконом вселили сострадание в его жалкий дух. Я осторожно положила ладонь на истощенную грудь Рико, прямо над сердцем. Кожа оказалась горячей, а сердцебиение – быстрым и легким, точно трепыхание пойманной птицы.

Я глубоко вдохнула и потянулась к своей хуа, с помощью ее пульсирующей силы направляя внутренний взгляд в мир энергии. Перед глазами все внезапно сдвинулось, будто я качнулась вперед. Комната заискрилась яркими цветами радуги и причудливыми закрученными узорами – картина, доступная лишь взору заклинателя. Серебристая хуа струилась сквозь прозрачные энергетические тела моих друзей и утекала из дома, неудержимым потоком стремясь на восток, к огромной сущности красного Зеркального дракона, и вливаясь в океан мощи великого зверя. За своим левым плечом я увидела свернувшегося Дракона-крысу. Его энергия была вялой и скудной.

Других драконов в небесном круге по-прежнему не наблюдалось. Они ждали еще одной возможности наброситься на свою королеву?

Нахмурившись, я отмахнулась от бесполезных страхов и открыла свой внутренний путь к Зеркальному дракону – назвала наше общее имя. Она ответила волной энергии, и, переполненная сладким вкусом ее приветствия, вскоре я уже не могла сдерживать восторг. Из груди вырвался радостный смех.

Напротив меня прозрачная фигура Делы распрямилась. Энергетический центр у основания ее позвоночника вспыхнул красным – гнев, – разжигая эмоции в остальных шести точках силы от крестца до макушки. Я видела, как каждый вращающийся цветной шар энергии воспламенял следующий, будто Дела была стеклянной. Она яростно мерцала, неверно все истолковав.

Я приглушила свою радость, но не стала успокаивать Делу – десять скорбящих драконов могли вернуться в любой момент. Я полностью отдалась во власть Зеркального дракона и понеслась по головокружительной золотой спирали. На мгновение вокруг остались лишь ритмичные яркие цвета и единственная чистая нота – песнь моего дракона, – а потом мое сознание разделилось между землей и небесами.

Глазами дракона в вышине я видела, как угасает жизненная энергия Рико, как, точно прогоревшая свеча, тухнет мерцание в каждой его точке силы. Своим земным телом я смотрела на собственную прозрачную руку, пронизанную золотой хуа. Она лежала на груди Рико, над его бледно-зеленым сердцем. Точно так же я прикасалась к Идо.

Я обратила все свое существо к одной мысли: «Исцели».

И тогда перестала быть просто проводником дракона.

Мы превратились в хуа.

Как единое целое, мы поняли, что раны слишком тяжелы для ослабленной жизненной силы, да и времени мало – Рико уже приближался к миру духов. Наша мощь устремилась к тонкому узору жизни, в котором вновь и вновь повторялись крошечные запутанные завитки. Мы пели им тихую песнь исцеления, и звуки вплетали золотую энергию в каждый замысловатый изгиб узора, ускоряя заживление. Мы черпали силу из земли и воздуха и направляли ее в тело Рико, соединяя поврежденные ткани и сухожилия, скрепляя сломанные кости и исцеляя дух.

– Боги, помилуйте, – ахнул травник. – Смотрите, раны затягиваются.

Его слова ворвались в песню, нарушив мою концентрацию. Из-за паузы связь с Зеркальным драконом ослабла. Я почувствовала, как внутреннее зрение ослабевает и обзор вновь сужается до пределов моей земной оболочки. Поток хуа замер.

Но Рико еще не исцелился. Предстояло еще так много сделать…

Я пыталась зацепиться за мир энергии, но нить песни ускользала из моих неуклюжих пальцев. Я знала лишь одну команду для дракона – призыв к единению. Я закричала: «Эона!» – и сквозь свой безумный рев услышала, как ее песнь набирает обороты и, подхватив мой сбившийся фокус, затягивает меня обратно в сияние нашей золотой хуа.

Приток горькой энергии заглушил радость от нового единения. Десять драконов. Разрываясь между отчаянной нуждой Рико и их ударной силой, мы боролись с их натиском.

Если песня вновь оборвется, Рико умрет.

Мы пели о его исцелении, едва сдерживая дикую энергию, что цеплялась за нашу связь, а вокруг переливалось десять бледных очертаний воющих драконов.

Внезапно Дракон-крыса восстал из своего угла. Болезненная напряженность его тела сменилась упругостью и скоростью. Он врезался в непрозрачного Дракона-быка рядом с собой, затем ринулся к нам и промчался по кругу, отгоняя других наступающих зверей. А мы глубоко внутри ощутили еще одни голос, его натужный крик.