Constance_Ice - Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.

"Я?!"

"Вы. Именно вы".

Профессор спустил очки на кончик носа и заинтересованно посмотрел на меня. Через минуту куртка полетела на диван вслед за портфелем.

А через полчаса мы уже яростно спорили, отмахиваясь от клубов сигаретного дыма.

"О-о-о, ну ты и тупица!.. Чему тебя только учили в школе, Гарри?!"

"Трансфигурации, Гербологии, Чарам, Уходу за Магическими существами, Предсказаниям…"

"И, конечно же, твоей любимой Алхимии!"

"Ага", — я усмехнулся и снова попробовал выдохнуть сразу три дымных колечка. Не получилось – я закашлялся, и столбик пепла ссыпался прямо на стол, оставив у меня в руках совершенно неудобоваримый окурок.

"Этот несчастный грязноголовый идиот с детскими комплексами!.. Могу представить, что это были за уроки".

"Не можете, потому что все, что вам кажется самым кошмарным, надо будет увеличить в сотню раз. Вот тогда вы и получите примерное представление", — объяснил я, встряхивая "Крикет". – "Он просто знает намного больше, чем нам говорит".

"Неужто боится, что вы превзойдете его в мастерстве? О боже…" – МакТаггарт небрежно подпихнул пепельницу поближе ко мне.

"Мимо, сэр. Если бы вам велели сварить Исповедальное зелье из сорока компонентов строго по часам, при этом помешивая в котле четное количество раз по часовой стрелке, а нечетное – против, вы бы еще не так взвыли. Я тоже раньше думал, что Снейп – скотина, а не учитель, но когда мне самому пришлось делать состав, от которого зависела жизнь человека, я, знаете ли, посмотрел на это с другой стороны. Представьте, что перед вами двадцать невнимательных придурков-неумех, а в котле у каждого – потенциально взрывоопасная смесь… Что, неужели с вами такого никогда не случалось?"

Я защищаю Снейпа? Конец света…

"Ну, если в такой ситуации…" – неохотно согласился Джейсон. – "Но я все равно не могу понять, как в школе, где уделяют такое внимание химии…"

"Алхимии, сэр".

"Брось ты это сэр, друг мой. Так вот, неужели в таких условиях можно обойтись без физики и математики? Без точных наук?"

"У нас была Арифмантика и Астрономия", — запротестовал я.

"О, астрономия нам подходит. Это очень близко к тому, что… Погоди", – МакТаггарт зашаркал ногами, вставая. Он добрел до книжного шкафа и почесал затылок, внимательно рассматривая полки, провисающие под тяжестью научной литературы, потом с ловкостью фокусника извлек из своих интеллектуальных запасов несколько томов разной увесистости и радостно взгромоздил всю стопку передо мной. Я содрогнулся.

"Как жаль, что я – не Гермиона".

"Меня не просто так заинтересовала природа магии. Возможно, это очень близко к тому, чем я занимаюсь".

"Откуда вы знаете?"

"Я – ученый", — пожал плечами МакТаггарт. – "Когда я наблюдаю незнакомое или необычное явление, я сразу пытаюсь подобрать подходящее ему объяснение, основанное на фактах. Гипотезу. Ты когда-нибудь слышал о космологической постоянной"?

"Нет".

"Астрономию вам тоже какой-то престарелый волшебник преподает?" – недовольно осведомился МакТаггарт. – "Какой-нибудь скрюченный старик с грязноватой бородой, вечно бормочущий себе под нос заклинания и кривой на один глаз из-за необходимости припадать к допотопному телескопу? Он ходит в мантии, расшитой золотыми звездами и кометами, и опирается на суковатую палку…"

"Нет, сэр", — я поковырял сигаретой в переполненной пепельнице. – "Наша астрономичка, профессор Семирамида Синистра, – старая дева лет пятидесяти с гигантской прической и выражением лица как у снулой рыбы. Она презирает украшения, всегда ходит в строгих мантиях серого цвета, а в самом радикальном случае надевает старомодные брюки. В смысле, когда на метлу надо сесть".

"На метлу, говоришь? О, господи…"

"Мы у нее изучаем, в основном, различные звезды и планеты, вычисляем время их наилучшей видимости и угол прохождения над горизонтом. Но это скучно, потому что нужно, в принципе, только для Предсказаний, а я их не выношу – это не предмет, а сущий бред: никакой точности, сплошные допущения".

"Боюсь, что многие астрономические теории вряд ли можно проверить на практике. Разве что попросить кого-нибудь еще раз устроить Большой Взрыв и законспектировать увиденное. Но, думаю, этот фокус даже волшебники вряд ли смогут провернуть. Пива хочешь? Немножко, конечно, а то нехорошо спаивать малолетних".

"И кто здесь малолетний", — я скептически поднял бровь, шаря в завалах на письменном столе в поисках открывалки.

Вот так, под пиво и чипсы, под бормотание скринсэйвера, мелькающего в завитках дыма от крепких сигарет, я услышал совершенно незнакомые мне слова и термины, узнал об "энергии вакуума", "красном смещении сверхновых", "барионной материи" и "вириальном уравнении". Джейсон МакТаггарт говорил вдохновенно. Он то с артистической небрежностью помахивал рукой, то с энтузиазмом бросался рисовать на обложках брошюрок пузатые омеги незнакомых равенств. Удивительно, но почему-то при полном провале в моем сознании на том месте, куда школьные учителя обычно складывают знания по физике, я его понимал. МакТаггарт так ловко рассовывал по полочкам упрощенное понимание того, что он называл темным веществом, что после того, как он в очередной раз выдохся и был вынужден припасть к любимому источнику в стеклянной кружке, я спросил только: