Катерина Полянская - Его любимая нечисть

Впервые я осталась абсолютно безучастна к мольбам своего полуодушевленного хозяйства. Саму бы кто спас! Но что-то смельчаков на горизонте не видно.

— Настоящее черное проклятие! Мелвин говорит, его купили у демонов и дополнили светлой магией, убивающей нечисть, — тараторила тем временем ведьма.

Понятно теперь, почему меня зацепило. Непонятно другое — с какой радости магия, способная кого-то угробить, пусть даже зловредную нечисть, называется светлой?

— И если бы не жу… в смысле, Алескар, — неизвестно, что бы с тобой было. А он быстро разобрался: поколдовал, дал тебе лекарство, и, пока ты отдыхала, смотался вниз. Вернулся с каким-то кулоном, повесил тебе на шею, и — бац! — ты здорова. Правда, здорово? А еще они с Мелвином помирились. Оказалось, что Алескар никого не убивал, представляешь? Багряну из ведьминской школы отчислили и…

— А второй раз они дрались за что? — спросила я, решив, что Багряна и всяческие побрякушки могут и подождать.

— Мы не дрались, — невозмутимо сообщил Алескар. — Я просто объяснял кое-кому, что шантажировать слабую девушку некрасиво. И для здоровья чревато.

— За своим здоровьем лучше следи! — отгавкнулся маг.

Но его будто и не слышал никто.

— То есть выходить за него замуж уже не надо?

Не то чтобы я собиралась, но разобраться в нынешнем положении дел не помешает.

— Нет, — успокоил меня Алескар.

— А что еще за кулон? — зацепилась за еще одно важное я.

— У тебя на шее висит.

На сей раз отвечала Кьяна, и что-то в ее голосе было эдакое… И все затихли так… Как будто ожидали как минимум проблем, а как максимум — злой меня! Вон как опасливо смотрят. Особенно темный целитель. И отсел подальше…

Неладное, которое я предчувствовала с самого момента пробуждения, нашлось. Я попыталась стряхнуть с себя оцепенение и пощупать, что там на меня навесили. А лучше — хорошенечко рассмотреть!

Амулетов и вправду оказалось два. Мой ключ от перехода на нижний уровень и гладкий камень овальной формы, заключенный в тонкую оправу из черненого серебра. Прохладный, хоть и соприкасался с телом. В мутно-фиолетовом омуте плавали черные разводы. Клубились, истончались, изображали какие-то таинственные фигуры. Должно было смотреться отталкивающе и неприятно, но почему-то украшение завораживало. Кажется, у кого-то прорезалась слабость к магическим побрякушкам. Интересно, что за камень?

Хотя нет, больше интересовало меня сейчас другое…

— Знакомая штучка. Где я могла его видеть? — Порылась в памяти и — о чудо! В смысле, вот влипла! Кажется… — Уж не тот ли это амулет, что носила покойная супруга князя Лазайри?

Ситуация мне заранее не нравилась, хоть я еще и не разобралась, в чем тут дело.

— Он, — все так же напряженно кивнул Фэй-Алескар. — Но она серьезно пострадала от боевых магов, ей он был постоянно необходим. Твое же заклинание амулет вытянет дней через пять, тогда можно будет снять.

Прозвучало обнадеживающе, но не скажу, что меня отпустило.

— То есть князь одолжил нам свою собственность на время? — позволила себе понадеяться я. Может, цена за помощь будет не так высока.

— Насовсем отдал.

В окружении нечисти, ведьм и боевых магов ни одна надежда долго не протянет. Прибьют. Или сама загнется от такой компании.

— А взамен что? — спросила обреченно.

Здесь ожидалась засада.

И лицо моего персонального исчадия тьмы таким разнесчастным стало…

Остальные помалкивали, предоставив ему объясняться со мной самому. Смелость, сочувствие и взаимовыручка? Не-а, не слышали!

— Месть, — угрюмо сообщил жених.

Ведьма рядом со мной нервно поерзала.

— И теперь я месяц должна пробовать все блюда, которые подают на стол Его Темнейшеству? — размечталась я, памятуя, что на этой почетной должности менялось по три дегустатора в неделю, и они отнюдь не по собственному желанию уходили… да даже не уходили, чего уж там, а у Лазайри на меня зуб. — Прилюдно молить о прощении на коленях? Обрить голову?

Приличные варианты закончились.

Ал просветлел лицом, и уголки его губ чуть заметно дрогнули.

— Милая, все не так плохо, — заверил он, уже не изображая мировую скорбь.

— Еще хуже? — догадалась я.

Мелвин кивнул, хотя его вообще никто не спрашивал. Ведьма опять поерзала. Диван из солидарности скрипнул. Пришлось прибегнуть к шантажу, а то все таинственные такие…

— Немедленно выкладывай, что затеял этот лысый хрыч, не то я от нетерпения кого-нибудь покусаю!

Видимо, от страха, что этим «кем-то» будет не он, Алескар сию минуту выдал нужную информацию: