Владимир Лосев - Вой оборотня

Дымок прижался крупом к стволу дереву, испуганно косясь на ближайшее поле. Там в высокой пшенице легко мог спрятаться даже очень крупный зверь.

– Если в поле кто-то есть, то выходи, – крикнул я. – Мой конь тебя боится…

– Вот и привяжи его, а то убежит, – посоветовал очень знакомый женский голос. – Я за ним потом гоняться не стану, сам побежишь….

Я последовал совету и обмотал поводья вокруг ствола. Как только я это сделал, из пшеницы вышла Крина. За плечами у нее был небольшой мешок, а в руках девушка держала маленькую серую птичку.

– Ты чего тут застрял? – спросила она. – Отъехал от города чуть больше десяти верст и остановился…

– Если честно, то устал. – Я даже не стал приподниматься, как лежал, так и остался, только чуть огляделся. – Да и проголодался, выгнали меня из твоего замка без завтрака, а перекусив, решил, что спешить мне некуда…

– Спешка ни к чему, в этом ты прав. – Крина села рядом и стала ощипывать птицу. – Если тебя не накормили завтраком, я угощу тебя ужином.

Дымок прятался от девушки за деревом, если бы не поводья, конь наверняка бы убежал.

– Выходит, решила меня проводить?

– До самого храма. Тигр тоже где-то рядом, но к нам не подойдет, думаю, будет в лесу охотиться, ему нравится сырое мясо и свежая кровь.

– А тебе?

– Когда как – по настроению. – Крина вытащила из мешка кинжал и стала срезать сухие ветки, потом очень быстро и умело разожгла костер, пристроив ощипанную птицу над огнем. – Я же не большой зверь, как он, мне надо немного.

– Зверь?

– Слушай, Юра. – Девушка улыбнулась, показав все свои острые белые зубы; у меня внутри от этой улыбки все поплыло, мне захотелось обнять ее, но я ограничился только тем, что погладил ее по руке. – Не прикидывайся большим дураком, чем ты есть. Конечно, умным тебя тоже не назовешь, но все-таки не настолько ты глуп…

За такие слова я бы любого разорвал на части, но сейчас слушал и улыбался, как настоящий дурак. Может, потому, что не мог отвести взгляда от ее груди, едва выделявшейся двумя высокими холмиками на этом бесформенном балахоне.

Кажется, все-таки влюбился…

Крина улыбнулась и потянулась ко мне, словно услышала мои мысли, легла, пристроив свою голову мне на колени, а я боялся глубоко вдохнуть воздух, чтобы не потревожить ее. Во мне снова проснулось желание, хотя не так давно я был ни на что не способен.

– И ты уже видел меня возле храма оборотней, – прошептала она, нагибая мою голову и целуя. – Я провожала тебя к людям, потому что нам с тобой было по пути, да и старшего оборотня в храме мы всегда уважали. Тогда впервые тебя поцеловала…

– Поцеловала?

– Ну… лизнула, и мне понравился вкус твоей кожи.

Вот и все. Приехали! Я с горечью и тоской вспомнил волчицу, которая вела меня в этот город. Она похожа была на Крину, теперь я это видел, и характером, и чем-то еще – порывистостью движений? И вся стая волков наверняка были оборотнями, возможно, теми, кто вызволял меня из рук герцога, и даже Тигр отступил, не стал с ними связываться…

– Так это была ты?

– Я… – Она снова извернулась и поцеловала меня в губы. – Как тебе понравилась волчица?

– Ты – красивый зверь. – Я больше не мог сопротивляться. На куртке, которую мне дал Тигр, нам было удобно. – Ты мне нравишься… – Да и плевать! Оборотень так оборотень, все равно никто никогда меня так не возбуждал, и ни от кого в моей груди не было тесно от нежности, которая буквально рвала мне душу. – И как человек тоже. Жаль, у нас нет будущего, я бы хотел, чтобы у меня была такая жена, умная, ловкая, быстрая…

– Это почему нет будущего? – Она немного отодвинулась, чтобы видеть мое лицо. – Откуда у тебя такие мысли?

– Я имел в виду, что ты – оборотень, а я человек…

– А… – Она широко зевнула, нисколько не скрывая своих острых белых зубов. – И что из этого? Вот сейчас я человек и лежу в твоих объятиях, и ни тебе, ни мне это не мешает. Конечно, когда я перевернусь, тогда возможны кое-какие проблемы, но и то при нашем общем желании может получиться что-то интересное. Никогда не пробовала волчицей любить человека… А ты не хочешь волчицу?

– Тьфу на тебя! – выругался я и прижал ее к себе еще сильнее. – Я говорю о том, что мы очень разные, и не только телом, но и по сословию, по богатству, да мало ли еще почему…

– Тебе это мешает сейчас?

– Сейчас нет…

– Ну тогда замолчи и давай займемся тем, чем нам хочется, мне сейчас даже хуже, чем волчице во время течки…

А дальше опять все скрылось в тумане. После остались только смутные воспоминания, жаркие поцелуи и нежные объятия и еще так много всего, что никогда потом не вспомнится.