Дмитрий Мансуров - Кащей

Собака дернулась от неожиданности. Ей показалось, что Баба Яга только что держала перед ее носом качающийся шарик, но перед ней никого не было. Собака повернулась, чтобы забрать косточку, и остановилась на полпути.

«Какая еще косточка? — озадаченно подумала она. — С чего бы тут взяться какой-то косточке? И Яги никакой не было. Ведь ее следов нигде нет. Это же просто страшный сон…»

Собака улеглась на подстилку, зевнула, закрыла глаза и мгновенно заснула. Но вдруг ее тело вздрогнуло и глаза снова открылись. Только теперь они светились зеленым, а из пасти вырывалось легкое, но злобное рычание. Запрограммированная Ягой, собака стала ждать зверя, который захочет с ней поиграть.

На дворе никого не было, и глаза снова закрылись. Постороннему могло показаться, что собака спит безмятежным сном, но это было далеко не так. Ее уши еле заметно подрагивали, улавливая малейший шум, и она была готова в любой момент вскочить и выполнить задание. Когда появится играющий зверь…

Лиса яростно вцепилась в ветви куста, выплескивая накопившуюся за день злость. Подумать только, до чего же черные деньки настали в ее жизни! Никакой еды, вся охота насмарку, кур, и тех не сумела изловить!

«Это нельзя так оставлять! Так ведь и от голода загнуться недолго! — думала она. — Отомстить! Наказать! Откусить собаке хвост!»

Она снова вцепилась в безобиднейший куст и стала нервно его теребить. И тут…

Шшшшшшшшшшшшшшыххх!

Лиса с трудом уняла дрожь в лапах. Яга пролетела мимо так стремительно, что она поняла, что это такое было, лишь когда та уже исчезла в темноте.

— Ох, ну надо ж, напугала.

Дня ей, что ли, стало мало?

Мне от голода не спится.

Ну а ей что не сидится?

Лиса посидела, приводя расшалившиеся нервы в порядок. Выплюнув комок листьев, она долго вглядывалась в ночную темноту, пытаясь догадаться, что понадобилось Бабе Яге среди ночи в деревне? И почему ей пришлось уноситься оттуда с умопомрачительной скоростью?

И тут ее осенило — словно молнией ударило!

«Яга летает в деревню, чтобы воровать кур! Зачем еще нужно летать в деревню, да к тому же по ночам? — вихрем пронеслось у нее в голове. С точки зрения лисы, иной причины просто быть не могло. — Значит, и она голодная! Да что же творится на этом свете?! Вперед, пока всех птиц не украли!»

Позабыв обо всем, она бросилась к курятнику.

Жившие в доме напротив курятника люди спали. Лиса определила это по тому, что ни в одном окошке не горел свет. Людей она всегда воспринимала как неизбежное зло, примостившееся под боком у жилища кур. Видимо, это судьба: куда бы ни отправлялись жить вкусные птички, следом неизменно появлялся человек и городил вокруг них практически неприступные ограждения. Наверное, люди — слуги кур. А по ночам, пока они спят, за охрану принимаются собаки. Выхода нет, куры в кольце. Вот и приходится совершать партизанские вылазки.

Забор — это так, ограждение от крупного рогатого скота, любая мелочь проскочит сквозь него, как вода сквозь решето. Собака, как обычно, храпит в будке, но это не помешает ей проснуться от криков петуха. Так что прокрасться нужно с минимальным шумом, чтобы его не потревожить.

Лиса скривилась от вчерашних воспоминаний. Хвост уже не болел, но израненное чувство собственного достоинства требовало кровожадной мести. Если повезет, думала лиса, то остатки от съеденной курицы надо будет обязательно положить перед собачьей конурой, и поутру собаке капитально влетит. Вот вам и кровожадная месть. Главное, чтобы петух не проснулся. Иначе кровожадная месть обернется особо изощренным самоубийством, потому что в следующий раз безболезненно пробраться в курятник удастся как минимум через три-четыре месяца. За это время она отдаст концы в воду, при такой-то охоте, как сейчас. Утопится от тоски, одним словом. Нельзя такого допустить. Ни в коем случае.

Она перемахнула через изгородь и прошлась по морковной грядке. Чистое удовольствие ходить по разрыхленной земле, а уж копаться в ней — верх блаженства. Узнать бы, как куры завели себе людей, и тоже завести парочку, пусть копают землю рядом с ее норкой, а она будет топать по ней круглые сутки.

Юркнув под яблоню, лиса бросила быстрый взгляд на конуру. Собака оптимистически дрыхла и чуть ли не храпела от блаженства. Может, она и не охраняет вовсе, а так, живет по соседству?

Соблюдая максимальную осторожность, лиса прокралась к курятнику. Вчерашний подкоп засыпать не успели. Да и кто успеет, если в доме живут только человеческие детеныши, АЛЕНУШКА и ИВАНУШКА — она припомнила их имена. Непроизносимо. Не только язык, но и челюсть свернуть можно.