Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха

— Нет.

— Тогда, я уверен, вам интересно будет послушать. Мисс Кэмден некоторое время жила во Франции, затем вышла замуж за английского офицера по фамилии Фергюссон и уехала вместе с мужем в Непал, где тот получил назначение в британской военной миссии. По нашим сведениям, мистер Фергюссон не слишком хорошо зарекомендовал себя в качестве представителя Его Величества, — еще в Париже, — поэтому, собственно, его и перевели в Катманду. Назовем вещи своими именами — он оказался картежником и пьяницей. Причем, судя по всему, в Непале подобный образ жизни был для него нормой, поскольку вскоре он получил новое назначение — в Родезию, на задворки Империи. Родезия, сэр, это настоящая дыра.

— Как сказать, — не согласился Джонс. — Я занимался раскопками в Большом Зимбабве, там остались очень интересные артефакты времен империи Мунхумутапа.

— Так вот, он уехал на юг Африки, а жену с собой не взял, бросил. Денег у той, конечно, не было даже на билет, и она через посольство затеяла с мужем тяжбу о разводе. В результате развод она получила. И вместе с тем — половину семейного имущества, в размере ста фунтов. В общем, миссис Кэмден-Фергюссон осталась одна. На билет до Европы или до Америки ей так и не хватило, да она, возможно, и не хотела возвращаться. Купила ресторан и с тех пор живет в Непале. Но не в Катманду, а севернее, в городке Кхорлак.

Майор временно замолчал. Он уже покончил с овощным супом-пюре и увлеченно принялся за пудинг. Он добавил, сочно двигая челюстями:

— Ресторан у госпожи Кэмден, надо полагать, европейской кухни. Обслуживает туристов, военных, других выходцев из Европы…

Аппетит у доктора Джонса, наоборот, давно пропал.

— Меня не интересует Лилиан, — заявил профессор, рассматривая остывшие бобы.

— И все-таки дослушайте. Несколько дней назад ваша Лилиан обратилась в американское посольство в Непале…

— Эта женщина не моя, — решительно заявил профессор.

— …обратилась с вопросом — известно ли что-нибудь о человеке по имени Александер Орлофф, прибыл ли он в Непал, если прибыл, то где остановился. Просила навести справки, потому что беспокоится.

— Ну, ясно, — горько сказал доктор Джонс. — Девочка завела себе нового профессора. Опять решила стать ассистенткой.

— Почему «нового»? — прервался разведчик. — Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, просто вспомнил кое-что.

— Не знаю, на что вы намекаете, но у нас нет никаких данных о том, что Лилиан Кэмден и Александер Орлофф состояли… хм… в близких отношениях. По крайней мере, последние два года. У нее есть друг, второй секретарь посольства.

— Как же девочке без друга? — Индиана вновь отреагировал не вполне солидно.

— Так вот, ее друг, второй секретарь посольства, был удивлен не меньше вашего. Кстати, именно через него она пыталась навести справки об Орлоффе. Когда мы узнали, что некая госпожа Кэмден проявляет интерес к этому подозрительному типу, то поручили специальному сотруднику посольства в Непале выяснить все про личность Лилиан. Согласитесь, доктор, слишком много совпадений: звонок Орлоффа в американское консульство в Стамбуле, где была названа ваша фамилия, желание Орлоффа лететь в Непал, статья, опубликованная им в соавторстве с Кэмден, существовавшая в прошлом связь мисс Кэмден с вами. Наконец — ее попытки разыскать профессора Орлоффа. Так вот, специальный сотрудник посольства выяснил, что в частных разговорах со вторым секретарем посольства она изредка упоминала о каком-то «кулоне».

— «Кулон»? — встрепенулся Джонс. — Тот самый?

— Мы не знаем, что за предмет она имела в виду, она никому его не показывала. И нашему сотруднику отказала, когда тот пришел к ней с соответствующими вопросами. Честно говоря, она выставила парня за дверь. Не вызывает сомнений лишь то, что «кулон» у нее есть, а что это и откуда — неясно.

— Очень порядочная, честная женщина, — сказал Джонс, отодвинув в сторону суп, придвинул второе блюдо и принялся смотреть на бифштекс. — Я полагаю, мистер Питерс, что «кулон» просто-напросто принадлежит не ей. Возможно, неугодный вам Орлофф дал ей этот предмет на сохранение. Вы не обидитесь, майор, если я изложу свою точку зрения? Мне не нравится мышиная возня вокруг меня и моих бывших друзей, я до сих пор не вижу во всем этом хоть какого-нибудь смысла, хоть чего-нибудь, что могло бы объяснить и оправдать ваше любопытство, и, скажу прямо, в прошлом веке при таких методах работы вас бы застрелили, как койота.