Сергей Раткевич - Меч Рассвета

– А они продолжают метаться, пытаясь гасить огонь, – проговорил Керано. – Вот дураки!

– Тому, кто привык пользоваться каким-либо преимуществом, трудно от него отказываться, – заметил Линард. – Они привыкли сражаться ночью, когда большинство прочих воинов мало на что способны. У них нет навыка защиты от плотной прицельной стрельбы из луков, ведь мало кто из лучников способен стрелять в темноте. Разве что отдельные уникальные личности, вроде меня.

– Отходят, – промолвил Герцог Седой.

– Им надо прийти в себя, – сказал Линард. – А наша задача – не дать им этого сделать.

– Так я начинаю? – спросил Йолн Холнамуртен, маг из племени гномов.

– Подожди, дай им последние костры землей забросать, – отозвался Линард. – Пусть убедятся, что вокруг привычная темнота, порадуются этому, перестроятся… а, вот они уж и справились.

Вдали погас последний из разожженных разведчиками костров.

Тьма. Тьма. Даже звезд не видно. Небо закрыто низкими тяжелыми облаками. Быть дождю, но это не сейчас, это завтра, а пока… быть битве. Ночной, страшной, в которой не понять где свои, где чужие. В которой так легко убить друга и подставить спину врагу.

– Давай, Йолн! – скомандовал Линард. И невидимый в темноте гном встряхнул кистями рук, высвобождая заранее заготовленное заклятие.

И посреди перестроившейся, чтобы снова броситься в бой, вражеской армии вновь вспыхнули костры!

Их было много. Они были везде. Они опять все кругом освещали!

Костры. Костры. Костры.

Не было от них спасения. Привычная бойня, вожделенная резня в темноте все откладывалась и откладывалась. И что же? Вот так вот запросто лезть под аргельские стрелы? Рубиться с рионнской гвардией? Сунуться под топоры и мечи анмелеров? Вот еще!

Гневный рев, полный ярости и досады, долетел до армии Верховного Короля.

Аргельские стрелки вновь взялись за луки.

– Смотри, – говорил Керано своей подруге Флейте. – Смотри, что сейчас будет.

А посмотреть и в самом деле было на что.

Вот здоровенный, ревущий от ярости великан могучим пинком разметывает жарко пылающий костер. Вот он стоит и в недоумении смотрит, как пылающие поленья катятся обратно, складываются в прежний костер и продолжают гореть как ни в чем ни бывало. Вот другой подбегает и выплескивает на костер здоровенную бадью с водой, а залитый водой огонь продолжает гореть. Вот третий засыпает огонь землей, но тот чудесным образом выбирается наверх, и аргельская стрела поражает гиганта с очередной лопатой земли в руках.

– Это все колдовской огонь, – говорит Керано. – Гном, он, знаешь, какой мастер? Самого Эстена Джальна провел. Тот сидел у нарисованного огня и руки грел, словно у настоящего, я сам видел.

– Эруэлл, брысь на свой холм, – начинает командовать Линард.

И Верховный Король беспрекословно выполняет распоряжение, скрываясь во мраке.

– Йолн, твои нападают справа, – продолжает Линард.

И гном рисует атакующую правый фланг пехоту.

Слышится ошеломленный рев. Вражеская армия перестраивается. Могучие горные тролли надвигаются на нее. Это ничего, что нарисованные. Земля дрожит под их поступью так, будто они настоящие. Ближе… ближе… еще ближе…

– Смотри, смотри! – шепчет Керано своей девушке. – Смотри, что сейчас будет!

– Шенген, фланговый удар слева! – продолжает Линард.

И королева вскакивает в седло. Едва ее конь добирается до подножия холма, Шенген отдает распоряжения, и вот уже конный отряд анмелеров, личная дружина королевы Шенген, несется, сминая тьму. И древние руны на колдовском топоре королевы горят мрачным багровым огнем.

– Рионн! Аргелл! За мной! – восклицает Линард, выхватывая меч.

– Идем! – выдыхает Керано своей девушке. – Держись чуть позади меня!

Отчаявшиеся погасить колдовские огни растерявшиеся великаны грудью встречают колдовские мороки Йолна – и упускают момент, когда еще можно развернуться, чтобы отразить атакующих анмелеров. Стремительный удар отчаянно храброй дружины буквально рвет вражескую армию на части.

Спустившиеся с холма аргельские стрелки и рионнские гвардейцы под водительством Линарда и Герцога Седого наносят еще один удар.

– Осторожно, Флейта! – выкрикивает Керано, переставая быть человеком, превращаясь в чудовищный вихрь смерти. Лесная ведьма идет следом за ним, на губах ее спокойная отрешенная улыбка, меч светится зеленоватым светом. Убивать она умеет не хуже, чем любить. Научилась. На войне всему быстро учатся. Если выживают, конечно.