Гленда Ларк - Оскверненная

Иногда девушке приходится нелегко, особенно когда тебе шестнадцать и нужно вытаскивать мокрые сети на палубу, скользкую от чешуи и слизи. Еще тяжелее, если ты к тому же по рождению принадлежишь к дастелцам, бездомным скитальцам, которым позволено рыбачить только на рифах Глубоководья.

Это несправедливо, думала Бравена Уэйвскиммер. До рифов приходилось добираться несколько дней с Южного Сафана – одного из Разбросанных островов, где жило большинство рыбаковдастелцев, а это означало, что весь улов следовало выпотрошить и засолить на борту еще до возвращения в порт. В результате, конечно, они не выручали столько, сколько платили за свежую рыбу местным рыбакам – гражданам Разбросанных островов.

«Это замкнутый круг», – шептала Бравена себе под нос. Проклятый бесконечный круг бедности. Они работали больше, чем другие, а получали меньше – и все потому, что они дастелцы, а не жители Разбросанных островов: граждане островного государства, которого больше не существовало.

– Смотри, что делаешь, – проворчал дед Бравены. – Ты чуть не упустила ту рыбину.

Бравена подцепила крюком скачущего по палубе тунца и отправила его в садок. Дед снова принялся поднимать сеть лебедкой.

«Мне вообще не следовало бы этим заниматься, – с возмущением думала Бравена. – Это мужская работа. Если бы только папа не утонул в море… Если бы у меня были братья, а не целый выводок сестер…

Да и вообще, если бы Мортред не отправил Дастелы на морское дно почти сто лет назад…»

Эту историю Бравена, пока был жив ее прадед, слышала часто. Выйдя в открытое море на лов на принадлежавшей их семье лодке, он своими глазами видел, как ушли под воду далекие острова. Сначала никто этому не поверил. Рыбаки с уловом отправились в Аруту, рассчитывая, что острова в любой момент покажутся из тумана – но архипелага на месте не оказалось. Рыбаки подобрали двоих потрясенных людей – обладающих Взглядом, – которые цеплялись за доски от чьегото дома среди качающихся на волнах обломков: плавучий мусор покрывал морскую гладь на мили во всех направлениях. И еще всюду были птицы – растерянные, мечущиеся, жалобно кричащие птицы. Птицами были – хотя прадед тогда этого и не знал – жители Дастел, все, кроме обладающих Взглядом. Многие из них неуклюже садились на его лодку, слезно моля спасти их, помочь…

Разве он их не узнает? «Посмотри на меня, я твой кузен Этеральд! А я – твоя соседка Аирабет!»

Однако прадед не понимал, что они ему говорят. Он не понимал, о чем пытаются ему рассказать птицы, облепившие мачту и снасти его лодки. Они чирикали и чирикали, но их слова оставались загадочными не только для него, но и для других птиц.

Никто не мог разобраться в случившемся еще очень долго. Теперь же не было на Райских островах секрета, который хранили бы так неукоснительно: выжившие жители Дастел знали, что их ближайшие родичи – обладающие разумом птицы. Не те, конечно, кто стал жертвой заклинания, а их потомки.

Маленькие бурые птички с алой полосой на груди, создавшие собственный птичий язык и способные понимать речь людей. Бравена выпутала из сети последнюю рыбину, распрямила ноющую спину… и увидела нечто, чего быть не должно.

– Дедушка, что это?

Старик посмотрел в ту сторону, куда смотрела Бравена. За кормой в воде началось неожиданное бурление, возник странный водяной бугор. У них на глазах водяной вихрь рос, раскидывая щупальца по спокойной поверхности.

– Должно быть, стая какихто рыб, – сказал старик с удовлетворением. – Поставька передний парус, девонька.

Бравена перешла на нос, а ее дед поднял якорь; однако, возясь с парусом, девушка продолжала следить за странным явлением.

– Не похоже на рыбу, – сказала она. Дед развернул лодку, и парус надулся, поймав порыв ветра. – Уж не кит ли… или морской дракон?

Дед нахмурился и повернул руль, ставя лодку бортом к волне. В поведении воды было чтото странное. Она казалась кипящей… или это на поверхность из глубин пробивался какойто чудовищный левиафан? Вода колыхалась. Стая перепуганных рыб промчалась мимо лодки, и в които веки ни Бравена, ни ее дед не обратили на нее внимания.

– Думаю, нам лучше отсюда убраться, – неожиданно сказал старик. – Ставь главный парус, девонька, и поскорее. – Тревога в его голосе заставила Бравену ухватиться за фал, не тратя времени на то, чтобы поинтересоваться причиной. Конечно, одно дело – предложить убраться, и совсем другое – сделать это, когда ветра почти нет. До того как началось непонятное бурление, поверхность океана была почти гладкой, а ветерок – игривым и непостоянным: он то поднимал маленькие волны, то совершенно стихал.