Дмитрий Гаврилов - Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы

Ругивлад ловко выбил меч из руки противника, цветасто помянул Чернобога и вогнал железо под ребра на ладонь. Враг рухнул. Словен тут же прозевал основательный удар плашмя в грудь и почувствовал как пластины брони впились в тело, пронзив толстую кожу рубахи. Следующим выпадом он сам достал врага, насквозь проколов тому плечо. Стражник скорчился. Резко обернувшись, словен, точно ветку от дерева, отхватил по самый локоть руку ярому молодцу, что устремился было Ольге. Первый раненый воспользовался этим и хотел уж обрушить на чужака неимоверный по силе удар сзади, но меч разрубил пустоту. Рукоять словенова клинка врезалась противнику в лицо, выбив зубы и превратив нос в кровавый сгусток.

Рьяный, пьяный от свежей крови, меч стонал. Металл радостно звенел, принимая удар за ударом, и вновь устремлялась за горячей жизненной влагой. Пел и волхв. Да нет, он кричал, он хрипел этот давно сложенный нид. [15] [15] нид — магический стиль искусства скальдскапа — стихосложения, используемый для подавления, низвержения, это могущественное средство насылания порчи. Зловеще, надсадно, грозно…! Степь дрожала в такт заклятьям.

И потемнело. Вкруг чернеца появилось едва уловимое кровавое свечение. Волна всемогущей Нави захлестнула Ругивлада. С неведомых высот рванулся вниз колючий холодный ветер и вдавил его в землю. Но черный волхв устоял, и не в первый раз. Его ласкала родная стихия…

Лошади упали на колени, иные опрокинулись в агонии на бок. Стражников раскидало. Кое-кто отлетел шагов на двадцать и остался недвижим. Двое, что стояли прямо перед Ругивладом, схватились за головы, пытаясь заткнуть руками уши. Чтобы не слышать! Не видеть! Не быть! Согнулись… наконец, свалились замертво, орошая жухлую траву кровавой рвотой. В воздух поднялись тучи песка и камней. Вокруг улыбающегося волхва бушевал вихрь. Все смешалось. И трупы, трупы, трупы…

Словен отер лицо рукавом. На зубах скрипела пыль.

Огляделся. Никого!

— Я здесь, — замурлыкал кот, и только тут Ругивлад почувствовал, что с ногой не все в порядке.

Действительно, зверь висел на сапоге, крепко уцепившись за кожу всеми четырьмя лапами, и не говорил до сих пор только потому, что для верности использовал и челюсти.

— Я-то здесь, а вот девица, боюсь, беседует с предками. А ты дурак! Дурак! И шутки твои — дурацкие!

— Замолкни! — прервал Баюна словен, но тот не послушался.

— А, еще шевелится? Ну, Доля ей благоволит! — мяукнул кот, указывая когтем в сторону.

Ругивлад проследил взглядом в указанном направлении:

— Хвала богам!

Да, Ольга была жива, чего нельзя было сказать о ее преследователях. По счастливой случайности, в мгновенья навьего торжества девушка оказалась у Ругивлада за спиной. Словно предугадав черное колдовство, она первой упала на землю и укрыла голову плащом. Ей повезло. Нырнув под чудовищный вал уничтожения, Ольга оказалась в безопасности, тогда как остальные просто захлебнулись тьмой и остались лежать на траве.

Правда, и предводитель стражников еще шевелился. Ругивлад присел рядом. Из носа и ушей умирающего вытекала кровь, он хрипел и постанывал. Словен заглянул в открытые, полные ужаса, глаза:

— Кто послал? Говори, и ты, может быть, останешься жив!

Он шлепнул киянина по щеке.

— Ну?

— Дивица… — прохрипел тот

— Что — девица? — переспросил Ругивлад.

— Князь хотел ее… — пробормотал умирающий.

— Что?..

Но тот не договорил.

Ругивлад выпрямился и посмотрел на девушку.

— Ну, чего уставился-то? — рассердилась Ольга, расшнуровывая одежды на груди, чтобы вытряхнуть из-под кольчуги песок.

— О чем это она? — не понял Ругивлад.

— Не смотри, говорит! Отвернись, говорит! — пояснил Баюн. Сбив лапами пыль со своих ушей, он был занят вылизыванием шерстки.

— Больно мне надо на тебя глазеть! — заметил словен, отирая холодный пот со лба, и отвернулся.

Но тут он явно погрешил против истины, и сам понимал это.

— Веселенькая история! Кажись, она — дочка Владуха, жупана Домагощенских вятичей! — подмигнул Ругивладу кот. — Наш поход приобретает особый смысл.

— Тебе-то почем известно?

— Да в корчме болтали. Там завсегда свежие новости. А кияне горазды языком-то молоть…

— Прям как ты, балаболка! — сухо отозвался словен.

— Ой, киска! Ты и говорить умеешь? — изумилась Ольга.

— Не киска я, не киска. Кот! Но, все равно, приятно такое внимание!

Ругивлад улыбнулся.

Тут девушка повернулась к нему и, поклонившись в пояс, что-то сказала, но герой, залюбовавшись красавицей, даже не расслышал слов благодарности. Длинные шелковистые волосы, снова нарушив хитросплетения косы, разметались по ветру. Пленительная, застенчивая, улыбка просто ослепляла. Кот, урча от удовольствия, терся о ножку воительницы.