Алексей Пехов - Дождь

— А дальше?

— Дальше? — Дэйл смотрел на мерцающие звезды. — Может во Фриско, может еще куда-нибудь. Дорога выведет, думаю.

— Вот, возьми, — Ив протянул Дэйлу тяжелый черный пистолет. — Тебе еще пять миль идти ночью. Оружие пригодится. Бери, бери. У меня этого добра достаточно. Проживу.

— Спасибо, — Дэйл взвесил в руке тяжелый пистолет. — Ну, я пойду.

— Погоди, — Ив вдруг крепко схватил Дэйла за руку. — Ты мне жизнь спас. Нет, молчи! Ты сам знаешь, что это так. Меня обязательно кто-нибудь сожрал, рано или поздно. Или я бы умер от боли. Так что я обязан. Вот, возьми, это самая дорогая вещь для меня. О ней до сих пор никто не знал.

В протянутой к Дэйлу руке Ива что-то блеснуло.

— Откуда это у тебя? — похолодевшими губами спросил Дэйл, вертя в руках браслет изумительной работы. Тонкий золотой браслет в виде змейки кусающей свой хвост. Змейки с изумрудными глазами.

— Это мой позор Дэйл. Это та кара, что преследует меня по ночам. Этот браслет постоянно напоминает мне о страшной ошибке молодости. Давно, очень давно. Лет тридцать назад, я, молодой парнишка, попал в плохую компанию. Связался с одними головорезами, считал, что это круто. Думал, что если у меня в руках пушка, то весь мир склонится передо мной. Тебе знакомо такое ощущение?

Дэйл молчал, сжимая в одной руке браслет, а в другой пистолет Ива.

— Свела меня кривая дорожка с одной компанией. Главным у них был парень, Винсент. Сынок какого-то мафиози из Нью-Хоупа. Есть такой город, далеко на северо-западе. Опасный был парень. Ну и попал я к ним в шайку по молодости и глупости. Они как раз направлялись в какую-то деревушку, трясти местных. Винсент меня ради шутки взял. Сказал, что если пройду испытание, войду в семью. Я дурак и обрадовался. Пришли, ну и ты сам знаешь. Началась пальба. Я не стрелял, испугался сильно, а потом нажал на курок. Нажал, никуда не целясь. И попал. В женщину попал. Сам того не желая.

Дэйл молчал.

— Я до сих пор помню ее лицо и ее соломенные волосы, Дэйл. Помню. Она умерла сразу. А я, глупый щенок, подошел к ней и снял с ее руки вот этот браслет. Помню, начался дождь, а я гордился, трофей добыл, — с горечью произнес Ив и замолчал на несколько минут. — Осознание того, что совершил, пришло на следующий день. Я ведь впервые убил человека. Убил ни в чем не повинную женщину. Мне стало плохо. Мне плохо до сегодняшнего дня, дружище. Я ушел от банды Винсента, лет десять шлялся по всей Калифорнии, нося этот браслет. Нося его как напоминание о том страшном поступке, что я совершил. Почему ты молчишь? Осуждаешь?

— Я слушаю.

— Слушай. Я никому не рассказывал об этом и, наверное, больше не расскажу. Ты знаешь, что убийцу тянет на место преступления? Я все же вернулся назад, в ту деревню. В эту деревню, Дэйл. Другие люди, другие дома. Ничто не напоминало о трагедии прошлого. Я остался здесь Дэйл, меня что-то держало. Наверное, судьба, — горько произнес Ив. — Вся жизнь была поломана. Поломана из-за случайного поступка, который мучает меня все эти годы. Я женился. У меня появились дети, дочку я назвал в честь той незнакомки. Соломкой. Пытался искупить свой грех. Дурак.

— Не получилось?

— Нет. Ночами все равно приходят сны. Я выходил вот на это самое крыльцо и молил бога, чтобы он или наказал меня или простил. А сегодня, сломав ногу, я понял, что это расплата. Расплата за прошлое. Справедливая. А потом появился ты, Дэйл. И я понял, что господь простил меня, послав тебя, чтобы спасти мою никчемную жизнь. Что шанс быть прощенным есть у всех, даже у убийц. И знаешь, я впервые за все эти годы успокоился. Так, что возьми этот браслет себе Дэйл. Поверь, он самое ценное, что у меня есть в этом мире.

— Это огромный подарок, — Дэйл надел браслет на руку и крепко сжал в руке пистолет. — Ты не знаешь, будет ли дождь, Ив?

— Дождь? Не думаю. У нас два раза в день дожди не идут.

— Жаль. Я люблю дождь, он мой спутник. Мы прошли с ним через всю жизнь. Придется мне уходить без него.

Они еще немного посидели на крыльце дома Ива, вслушиваясь в звуки летней ночи.

— Мне пора, — произнес Дэйл, вставая с крыльца и поколебавшись, засунул пистолет за пояс. — Дорога ждет.

— Ты не осуждаешь меня за убийство Дэйл? — тихо спросил Ив.

— Я сам много убивал Ив. Бог тебе судья. Прощай.

— Прощай и спасибо.

Дэйл кивнул и, не оборачиваясь, пошел в ночь. На горизонте, розовой ниткой просыпалось…

..утро. Оно преобразило вечно тоскливую и мертвую пустошь этих мест. Утро и дождь. За ночь пустошь превратилась в цветущий сад. Сад, который погибнет через несколько дней и вновь возродится с очередным дождем. В глазах рябило от буйства красок. Синие, зеленые, желтые, фиолетовые, лиловые и красные цветы сплошным цветочным ковром покрыли землю. Ветер колыхал одеяло ослепительно красных маков, закрывших своими телами железнодорожные рельсы. Разноцветные бабочки порхали от цветка к цветку, кружась в брачном хороводе, стараясь успеть пожить, пока окружающее их чудо вновь не превратилось в пустошь. Деловито гудели невесть откуда-то взявшиеся пчелы. В оставшихся после дождя лужах, надувая пузыри, выводили песни семейства проснувшихся лягушек. Им вторили пустошные крысы, оглашая окрестности радостным пронзительным писком. В небе мелькнула маленькая пестрая птичка и веселая трель, трель жизни, разноцветными коленцами упала на ожившую землю, говоря о том, что в круговороте природы и времени ничего не кончено. Что жизнь, вопреки всем законам возродится, возродится хотя бы на несколько коротких дней. Пустошь жила, жила своей волшебной и прекрасной сказкой, подаренной ей дождем.