Виктор Кувшинов - Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

Она, действительно, была в некотором странном замешательстве. Ну, не рубить же этому парню пальцы, как сделал бы любой настоящий пират. Она не была пиратом – она была пиратшей, и это давало ей право на любой поступок, не согласующийся с жестоким пиратским этикетом. Она могла отпустить вора на все четыре стороны и не посмотрела бы на урон своей репутации, но ей почему-то стало жалко эту никчемную душонку. Ей захотелось понять, что движет этим парнем, какие мысли копошатся в его голове? А парень, как на допросе, выдавливал из себя слова:

– Я давно из зиндана – несколько лет уж будет. Да только жизнь как-то не сложилась. Сначала мечтал заняться живописью или литературой – у меня память на что-то такое осталась, но кому здесь это нужно? Вот и мыкался, без работы и без жилья. Ни силой, ни ростом не вышел, так вот и угодил к ворам. Руки-то у меня чуткие да ловкие – как раз по кошелькам лазать.

– Ну, на счет ловкости ты хватил. Я-то тебя, как муху, поймала!

– Это я расслабился. Привык все у пьяных мужиков воровать, вот и сработал неаккуратно, – признал профессиональную ошибку вор.

– Тут ты прав пожалуй будешь. Я хоть и навеселе, но стараюсь держать ухо востро.

Ладно, это понятно, но скажи мне, неужели тебе нравится такая жизнь? – наконец Моа начала понимать, что она хочет услышать от парня. Ей было интересно, может ли человек получать удовольствие от такого жалкого существования? О чем он может мечтать? Ведь понятно, что даже распоследний пират пьяница мечтал, хотя бы о вине, богатстве и бабах, если у него ни на что другое не хватало ума, а что ждало вора карманника?

– А что тут говорить – самому противно, – поникнув головой, признался Жигляй. – Ведь были мечты, а теперь только выживание, – и, перейдя на шепот, сказал. – Попробуй не принеси паханам долю… лучше и не думать, что сделают.

– Так сделай от них ноги, и все дела! – усмехнулась пиратша.

– Да уж, лучше и не пробовать, а то эти самые ноги и повыдергивают, чтоб больше не бегал. Я сейчас, как в западне. Они сначала, вроде как приютили, ремеслу научили, а теперь, я до конца дней отрабатывать должен.

– Да, вляпался ты парень, – задумчиво проговорила Моа. – А скажи, смог бы ты сделать какой-нибудь настоящий поступок, чтобы вырваться из этого колеса судьбы?

– Я уже и так, и эдак прикидывал… – после тяжкого вздоха сказал парень. – Здесь мне нет выхода. Я даже подумывал руки на себя наложить – так хоть по новой с зиндана все начать можно. Но ведь тогда я буду уже не я, и все забуду.

– А хочешь, я тебе дам шанс человеком стать?! – Моа вдруг ударила в голову шальная мысль. Почему бы не попробовать помочь парню обрести уверенность, и посмотреть, что из этого получиться? Это было что-то вроде азартной игры – поставить на него и посмотреть, как он выкарабкается или утонет в своем слюнтяйстве. Чисто интуитивно она чувствовала, что в этом хлипком, забитом судьбой человеке может найтись сила, способная изменить его жизнь к лучшему. И потом, ей неплохо было иметь помощников, для осуществления своих планов.

– И как же это? – недоверчиво спросил Жигляй.

– Ну, если я с твоими хозяевами договорюсь, может, что и выйдет, – неопределенно сказала Моа и, подумав, спросила. – Отведешь меня к ним сегодня вечером?

– А не боишься? – удивленно спросил парень. – Ведь нож в спину сунут, и поминай, как звали!

– Могут и сунуть, конечно, – согласилась Моа. – Но чтобы совать, причина нужна.

И потом, что я тебе, курица, чтобы меня резать? Сама ведь могу и ножом, и без ножа…

– Ну, это о тебе известно. Тебя все пираты боятся! – согласился Жигляй.

– Вот, сам же говоришь. А надо, чтобы еще и воры с бандюганами боялись, тогда можно будет отсюда и уходить куда-нибудь, а то совсем скучно становиться… Все, хватит! Надоела мне твоя рожа, чтобы в восемь вечера был у входа – пойдем в гости!

Моа сама не очень понимала, зачем ей этот хлюпик. Ее интересовала только одна вещь – как идти вслед за зовом, направлявшим ее вперед и не дававшим ей сидеть на месте. Перед ней простиралось бескрайнее море. Она понимала, что почти не разбирается в географии и мореплавании, но ей надо было пересечь это огромное водное пространство. Основной причиной, почему она сунулась к пиратам и заставила их признать свой статус в честном бою, была именно эта потребность.

Только пираты ходили на своих более-менее хороших посудинах в самые дальние походы, по слухам, делая набеги даже на волшеры противоположного берега.