Виктор Кувшинов - Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

– А почему нельзя? – не понимая, переспросила Шурочка.

– Нет, ты не поняла! Так нельзя рисовать!

– Но мне никто не запрещал…

– Да нет! Человек так не может рисовать!

– А кто может? – озадаченно спросила юная художница.

– Не знаю… но я не могу поверить глазам! Неужели это ты? Знаешь, я в первый момент не понял. Словно какая-то визуальная ошибка. Как будто обычная картина, но что-то неправильно. А потом вдруг бац! – и все стало на свои места. У тебя же по две-три картины в одной, да еще такая игра света. Может, конечно, еще где-то кто-то и умеет так писать, но я никогда не видел. Нет, погоди, дай еще посмотреть, – и он опять повернулся к картинам.

Спустя еще минут пятнадцать, но уже не напряженного, а радостного Шурочкиного ожидания, он все-таки насмотрелся и, восторженно схватив художницу за руки, прошептал:

– Ты сама не понимаешь, что ты творишь! Ты, наверно, ангел, посланный на Землю, чтобы дарить людям радость!

– Да нет, я далеко не ангел! И потом, на небо мне еще рановато! – счастливо рассмеялась Шура. – Но за похвалу спасибо! Я ведь полгода мучилась, пока у меня получаться стало.

– Но откуда ты знала, что у тебя должно было получиться?

– Оттуда же, откуда ты знаешь, что нужно играть на скрипке! – уверенно ответила девушка.

– Ну да, ты права, – согласился Саша. – Я как-то до сих пор сам не задумывался.

Мы с тобой не совсем нормальные.

– Я бы сказала, что даже совсем ненормальные! – продолжала веселиться Шурочка, беззастенчиво наслаждаясь славой в глазах своего первого и пока единственного настоящего поклонника ее таланта.

– Зато мы хорошо понимаем друг друга! – согласился Саша.

Шурочка вдруг поняла, что они стоят вот так, держась за руки, уже несколько минут и ей ужасно не хочется, чтобы он отпустил ее ладони. Наверно что-то промелькнуло в ее взгляде такое, что он тоже вдруг замолчал и, продолжая, не отрываясь, восторженно смотреть в глаза. Их потянуло друг к другу, словно каким-то магнитом. Ее руки еще пытались панически трепыхнуться, а глаза закрылись от страха, но приоткрытые губы уже жадно ждали прикосновения… и дождались. Ее дыхание остановилось, а сердце было готово выскочить из груди. Она опомнилась только, когда почувствовала его руки, сомкнувшиеся на талии.

– Ой! – она выставила руки, упершись в его грудь, и сказала. – Это, наверно, ужасно неприлично! Мы же только второй раз видимся!

– Прости…те, пожалуйста! Вы правы – это ужасно с моей стороны, так приставать к девушке, – Саша от неожиданности перешел на "Вы".

– Ой, а я подумала, что это я тебя поцеловала! – честно призналась Шура.

– Нет, что бы ты ни говорила, но для меня ты ангел, посланный мне судьбою! – наконец выплыл из бури чувств юноша. – Даже если мы больше никогда не увидимся, я видел твои картины, я запомню прикосновение твоих губ навсегда!

– Не надо так говорить! Я ведь тоже слышала твою музыку, и я не смогу больше быть счастлива, не слыша ее хоть иногда…

– Странные мы с тобой все-таки. Никогда бы не подумал, что буду так признаваться в любви девушке, которой не надо будет объяснять свое музыкальное сумасшествие…

– Слушай, не рано ли ты начал объясняться в любви? Ведь это дорогого стоит! – Шурочка с содроганием вспомнила бальных сальных кавалеров.

– Может ты и права, но мне кажется, все уже решилось тогда, когда ты зашла в музыкальный класс. Я тогда и сам еще не понял этого, но твои глаза… я не могу их забыть.

– Да, я тоже почувствовала тогда твой взгляд – в нем не было и капли того, противного веселого заигрывания, что у многих кавалеров на балах. Ты был сам собой. И в тебе не было этого унизительно-снисходительного внимания, которым вечно "одаривают" девушек ухажеры.

– Не хочешь ли ты сказать, что я не заметил твоей красоты? Тогда прости, но я полночи не мог уснуть, вспоминая тебя!

– Да нет! Ты видел во мне не только мою внешность. Как бы это сказать… твой взгляд искал взаимопонимания и поддержки, и я надеюсь, ты нашел ее, – Шура вдруг хитро улыбнулась. – И сейчас ты отработаешь за эту поддержку! С тебя причитается!

Надеюсь, музыкальный класс свободен?

– На что ты намекаешь? – возмущенно возразил Саша. – Я же не в меньшем восторге от твоих картин и сполна отплатил тебе своим восторгом!

– Ну не будь занудой, уступи девушке!

– Ладно, пошли! Скрипка уже заждалась.

Шурочка опрометью бросилась скидывать холсты в угол комнаты, за что заслужила возмущенный вопль:

– Ты что?! Осторожней! Они уже не твои – это достояние народа!