Роман Афанасьев - Там, где радуга встречается с землей

— Да. Если нас догонят, мы никогда не найдем радугу.

Мы повернулись, взялись за руки и побежали в лес. Я бежала изо всех сил, прижимая к себе мягкого Эльфика. Мама поглядывала вверх, высматривая радугу, и поэтому спотыкалась. Конечно, она могла бежать быстрее, если бы не я, но мама не могла меня бросить.

Шум от мотора затих. Мама сказала, что за нами бегут папины шестерки. Я ей поверила — слышала, как в лесу кричали. Мне только очень хотелось посмотреть, что же такое шестерки. И как они могут бегать. Но нам было некогда.

Мама не останавливалась. Она бежала вперед и тянула меня за собой. Мне было страшно. Я знала, что нам никогда не найти радугу. До нее нельзя дойти. Даже если идти сто лет. Но я ничего не говорила маме, потому что она верила в то, что все будет хорошо. Я споткнулась, мама подхватила меня на руки и понесла.

— А что там, у радуги? — спросила я.

— Там дедушка, — ответила мама. — Мой папа.

— И нам надо туда дойти?

Мне подумалось, что в лесу живет мамин папа. Наверно там, в самой чаще леса, стоит его дом. И если мы успеем до него добежать, то дедушка спрячет нас от папиных шестерок. А слова насчет радуги — это, наверно, такие красивости. Взрослые очень любят называть простые вещи красивыми словами. Им кажется, что от этого вещи станут еще лучше.

Но мама ответила:

— Нет. Потом нам нужно будет его позвать.

— Позвать? — удивилась я. — И что?

— Он придет, — ответила мама. Из ее глаз снова побежали слезки. — Он обязательно придет.

Позади нас закричали, и что-то гулко бухнуло. Мама вскрикнула и побежала еще быстрее, прямо через кусты. Ветки били меня по голове, и я закрылась от них Эльфиком.

Мама тяжело дышала и бежала все медленнее. Ей было тяжело меня нести, но так все равно было быстрее. Я все дрожала от страха. Резкий звук был очень мерзким. Такой бывает в кино выстрел, когда стреляют из пистолетов. Я подумала, что нам не найти радугу. Маме, наверно, очень плохо, раз она верит в нее. Наверно, ей больше некуда идти. Такое бывает в кино. Когда людям некуда идти, они придумывают себе красивую мечту и идут к ней. И я заплакала. Заревела в полный голос, как в прошлом году, когда очень сильно ударилась коленкой о стул. И мама тоже закричала.

Тут ветки кончились, и мы оказалась на небольшой полянке. Я опустила Эльфика и увидела, что впереди опять начинается лес. Я хотела снова прикрыться Эльфиком, но в этот момент позади снова выстрелили, и мама споткнулась. Она повались вперед, выронила меня, и я покатила по траве, больно прикусив язык. От боли даже закричать не смогла.

Когда я подняла голову, то увидела, что мама лежит позади меня. Она упиралась руками в землю и пыталась встать. Я закричала и подбежала к ней, чтобы помочь. Обняла ее за плечи и потянула вверх изо всех сил. Мама поднялась на колени и обняла меня. Она плакала.

— Мама! — закричала я — Мама, пойдем! Ну пойдем же, мама!

Она схватила мою голову обеими руками, притянула к себе и поцеловала в лоб.

— Беги, — сказала она. — Беги, доченька. И зови.

— Кого?

— Зови! — закричала мама. — Зови его!

— Мама!

Она не ответила. Повалилась вперед, на меня. Я вывернулась из-под нее и увидела, что на маминой спине большая дырка, из которой выливается кровь. Вся ее куртка стала красной. Я знала, что это такое, видела в кино. Мама умирала.

Я завизжала что было мочи. Мне было страшно, очень страшно. И тут кусты зашевелились и на поляну вышли четверо человек. Они все были в черных костюмах, как слуги дедушки. Я сначала обрадовалась, а потом увидела дядю Сережу, который приходил к папе пить вино. Я поняла, что они не от дедушки, а от папы.

Обняв маму, я прижалась к ней. И заплакала. Нас все-таки догнали шестерки. Теперь понятно, кто это такие. Я ждала, что они выстрелят в меня тоже, но они медлили. Ругались. Никто не хотел стрелять. Но дядя Сережа пригрозил, что он застрелит других, если они не закончат дело.

Тогда я разозлилась. Страшно разозлилась. Он приходил к папе, приносил конфеты, а теперь говорил, чтобы в меня стреляли. Противный тип. Гадкий! Шестерка!

Мне вспомнилось, что говорила мама: нужно звать. Я обернулась, но никого не увидела. Над поляной торчала глупая радуга, которая уходила далеко за лес, а там, где я упала, лежал Эльфик. Маленький мягкий Эльфик. Я и позвала его. Ведь мама говорила, что он поможет…

— Эльфик! — позвала я. — Приди, пожалуйста! Эльфик! Спаси меня! Ты мне очень нужен! Приди… Пожалуйста-а-а, Эльфи-и-ик!

Раздался громкий щелчок, и я обернулась. Двое шестерок целились в меня из больших пистолетов, а дядя Сережа и еще один отвернулись.