Николай Степанов - Сила изгоев

Тем временем тоннель привел подземных путешественников в небольшой зал со светившимся потолком.

Бринсту порядком надоело выслушивать обвинения (тем более – заслуженные) в свой адрес. «Если Ронкул такой же нудный, как и его отец, то я начинаю понимать, насколько Зарне было нелегко», – попытался мысленно пошутить король. Однако разговор становился все более интригующим, и король решил не перебивать многословного рассказчика.

– Но самое интересное впереди. Через пару дней после разговора с агрольдом меня впервые в жизни вызвали на конклав, где уже знали все подробности нашей беседы с Дербиантом и приказали действовать. Довольно убедительно. Наши уважаемые мирольды настояли на выполнении моих обязательств перед тем, кто при любом удобном случае ставил им палки в колеса. Представляете, какая сила вам противостоит?! Так что извините, Ваше Величество, но теперь я просто обязан изолировать вас.

«И как ты себе это представляешь?» – хотел возмутиться король, но вдруг почувствовал, что не может пошевелить даже языком.

– Не волнуйтесь, мой король, колдовство, которое исходит от стен этой пещеры, для здоровья безвредно. Я же не хочу подставлять себя под заклятие первого лица. Ровно через семь лет оно отпустит и вас и Дронгиада. Мой прадед простоял вот так семь лет, а потом вернулся домой даже слегка помолодевшим. Вы удивлены, почему со мной ничего подобного не происходит? Все очень просто: тому, кто один раз испытал воздействие чар, повторная консервация не угрожает. Вырабатывается стойкость к воздействию.

Внутри у Бринста все клокотало, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Потому что не мог. «Торчать здесь семь лет?! Да я с ума сойду! Если выживу, Горлинд будет первым, кто за все ответит. Провел меня как мальчишку!»

Мирольд тем временем продолжал монотонно бубнить, давя на психику своих пленников.

– Нет, я, конечно, не стоял здесь все семь лет. Магию можно отключить гораздо раньше. Как раз это и будет моей страховкой на случай, если «любезный» Дербиант или кто-то из мирольдов конклава решит избавиться от ненужного свидетеля. Благодаря Ронкулу, которого вы неизвестно где упрятали, в моей голове спит заклинание, отключающее магию пещеры. Если меня убьют – вы снова на свободе. Тогда уж постарайтесь отомстить всем заговорщикам.

«Чтоб ты сдох, и как можно раньше!» – горячо пожелал монарх своему подданному.

– Через сутки вы уснете, а очнетесь свободным человеком. Отдыхайте, Ваше Величество, – сказал на прощание Горлинд и удалился.

«Попался так попался! Прав был Еерчоп, когда говорил, что я не способен обеспечить безопасность собственной дочери. Себя – и то не уберег. – Бринст не мог успокоиться. – Все-таки постоянное присутствие могучего защитника расслабляет. Не будь под рукой Дронгиада, вряд ли бы я согласился на эту встречу. Теперь торчи здесь, как статуя!»

– Пока война не захлестнула ненавистью всех жителей Далгании и Критонии, ее следует остановить. – Перед расставанием с критонцами Ниранд решил поговорить с Лиртогом. – Я сейчас не могу в этом помочь, поскольку занят другими важными делами. Но ты должен попытаться. Мы же понимаем, что ни та, ни другая сторона не виновны в том, что война началась. Неужели потомки великих зартов будут действовать по чужой указке?

Отряд добрался до Критонии и остановился возле моста через реку Ронг. Племя Рандига располагалось в селениях на ее левом берегу, а путь к Мертвым землям проходил по правому.

– Мы легко встреваем в драку, но так же легко можем из нее выйти, – успокоил хранителя воевода. – Завтра ко всем вождям будут отправлены гонцы с вестью о явлении Транзинга и его наказе. А послезавтра войска вернутся на родину.

– Неужели такое возможно? И кто такой Транзинг?

– Великий зарт, дух которого мог пребывать сразу в двух телах: человека и животного.

– А его послушаются? – усмехнулся брат короля, сообразив, куда клонит Лиртог.

– Правда, подкрепленная суровой клятвой воина, не подлежит сомнению, – торжественно произнес воевода. – Мы видели, как хищник раздвоился. Такое было под силу только легендарному Транзингу. А если он призывает к войне с дауронами, кто же его ослушается?

На самом деле хранитель призывал к миру. Однако он сразу понял и одобрил мысль Лиртога: великий воин не мог ратовать за спокойную жизнь. И если уж он явился, то только для того, чтобы указать храбрым критонцам нового врага. Нужно уметь учитывать национальные особенности каждого народа, чтобы твои слова были восприняты правильно.