Петр Верещагин - Последний оплот цивилизации

Подняв Ящерицу за шкирки, я сажаю малышку себе на плечо.

– Смотри во все глаза, девочка!

– Там… кто-то в облаке из молний… отбивается ими от нескольких Измененных – не Черви, больше похожи на Троллей…

Ставлю Ящерицу обратно и легонько ерошу ее короткие волосы. Малышка удивленно смотрит на меня – к ласке она не привыкла.

– Остаешься за старшую, – бросаю я.

Топор под мышку – и вниз, на территорию Измененных.

…Молния. Величайшая кудесница Города, она ушла на поиски иной Силы года два или три назад. Давно считается погибшей, ан нет, не тут-то было. Молнии не было и по сей день нет равных в умении взмахом руки уничтожить сотню врагов. Жаль только, некоторые Измененные на взмахи не обращают внимания. Дуболомы воспринимают сей факт как личную обиду, однако изменить его не могут.

А нам обижаться не на что. На честное оружие обращают внимание любые твари. Если успевают, а нет, так тем хуже для них.

На чужой земле нет безопасных мест. Есть только такие, где удобно в случае чего встретить врага. И через эти руины я в другой раз не полез бы, слишком тесно и слишком темно.

Сейчас риск невелик. После того громового удара Измененным еще в себя приходить не одну минуту. Успею.

Успел.

Под аркой попадается только один, действительно похож на Тролля; с ним я разбираюсь без топора – за шкирку да об стену, мозги смешиваются с гранитной крошкой. На выходе со мной сталкивается второй, и топор еще раз доказывает, что сталь крепче костей хребта.

Молния! вся в рванине, зажата в кольце Измененных, плюется сгустками шипящего пламени и хлещет направо и налево невидимым электрическим кнутом, не дает гадам подняться на задние лапы для последнего прыжка. Молния, она!

Хватаю булыжник и швыряю в затылок одной из тварей. Враг падает, с полдюжины его сородичей неторопливо разворачиваются.

И правда новая орда, раньше таких не попадалось. Не Жабы, не Черви, не Тролли, не Демоны, – выпуклые надбровья, невысокий костяной гребень на лысой башке, шишковатые передние лапы покрыты чешуей…

Это – первый взгляд, а на второй ни у меня, ни у них времени нет. Топор сносит переднему Измененному полчерепа и отсекает лапу его соседу, шип-пробойник на противоположной стороне топорища как копье пронзает шею еще одной твари…

Что, гады, привыкли за эти годы к одиночкам-разведчикам, которые не в бой рвутся, а назад, домой, в безопасное место? Ну так отвыкайте!

– Благодарю, – ладони убираются с моих плеч.

Осторожно, потом увереннее шевелю правой рукой. Кости ноют, но уже не болят, и тело подчиняется. Молния по-прежнему из лучших, дуболомы умеют заговаривать раны, заживлять разорванную плоть и даже сращивать перебитые кости, но так быстро – это редкость.

– Одной бы мне тут не справиться, – продолжает она. – Эти твари…

– Кстати, откуда они? Никогда таких не встречал.

– За мной увязались… оттуда. – Кудесница неопределенно машет рукой. – Зовут себя Драконами.

ЗОВУТ???

У меня отвисает челюсть.

– Да, они умеют говорить. Мысленно. Ну не совсем говорить, больше на приказания похоже, рубленые, короткие, как в схватке… Понимают эти приказы все, говорить могут немногие, что-то вроде наших командиров. И, если знать об этом, можно «подслушать» – для этого даже не надо быть кудесником.

– Но если Измененные умеют говорить…

Мысли путаются. Вся картина, известная с детства, превращается в хаос размытых красок.

– Лучше не думай об этом, – молвит Молния, – не по тебе такая задача. Идем отсюда, пока следующие твари не подоспели.

Не думай. Легко сказать.

Шагаю как в тумане. Золотые Ворота недалеко, каждый шаг тут я знаю – но вражья земля есть вражья земля, вывернись вдруг откуда-нибудь несколько гадов… сейчас я не тот, что был совсем недавно. Только и могу, что перебирать в горсти несколько плохо подобранных мыслей.

Измененные умеют говорить. Вслух, вкакнибудьеще, неважно. Речь. Знак, безусловное доказательство того, что они РАЗУМНЫ.

Но откуда тогда они взялись? ведь до Катастрофы на земле существовала лишь одна разумная раса – человечество…

Полсотни лет миновало с того дня, как мир превратился в кошмар. Для всякого человека срок немалый, оно да, особенно при нашей жизни, – а вот для того, чтобы невесть какой род животных обрел разум?.. Для «иволюции», так это, кажется, звал старик Книжник? Мало. Бесконечно мало. Человеку на этот путь потребовалось много тысяч лет.

В общем, недостаточно.

И тогда животные тут ни при чем, а значит…