Аннит Охэйо: Сновидец (СИ)

Звёзды давали мало света, но Вайми понял, что перед ним не тот Вайэрси, не прежний — в нем не осталось той отчаянной беспомощности, которая проглядывала порой в миг казавшейся безнадёжной угрозы. Он был, как обычно, совершенно спокоен.

Их глаза встретились. У юноши возникло вдруг странное ощущение, — словно он стоит на падающей в пропасть скале. Напряжение нарастало, он чувствовал, что сейчас его жизнь необратимо изменится.

— Срок этого мира истек, — сказал брат. — Дай мне руку, и я отведу тебя в свой мир.

Его голос тоже изменился — стал напряжённым, странно виноватым, но Вайми это не тронуло. Перед ним стоял его брат — и этого достаточно. Вот только…

— А как же Лина? — спросил он. — Остальные? Что будет с ними?

— Ты сможешь увидеть их всех, — быстро сказал Вайэрси, но его глаза смотрели в сторону. — Дай мне руку, и я выведу тебя…

— Туда, где нет темноты? — спросил Вайми и, не дожидаясь ответа, протянул ладонь.

Его брат крепко сжал её. Теперь это был свет. Он окутал Вайми прозрачным облаком и маленьким алмазным солнцем засиял над головой. Затем земля вдруг ушла у юноши из-под ног.

Вайми мгновенно охватил дикий восторг. «Я лечу, — подумал он, — лечу, лечу, лечу!»

Потом он испугался, что проснется, но от яви не было пробуждения. Они поднимались очень быстро. Земля ушла вниз и он вдруг увидел свой мир — бархатный круг черноты, вокруг которого ярился полыхающий свет. «Маленький, — подумал Вайми с внезапной острой жалостью, — какой же он маленький!»

Небо стало совершенно чёрным, на нем явились мириады звёзд, которых юноша доселе никогда не видел. Наверное, это были звёзды найров. Он скорее угадал, чем понял, что они летят к Вайми, к его звезде, и что сейчас исполнятся все его мечты…

— Не смотри вниз! — закричал брат, когда Вайми опустил глаза на бешеный свет. Его мир уже исчезал в нем и юноша с ужасом представил, что сейчас происходит с Линой… с остальными… пришел ли за каждым светоносный спаситель? Или?..

Он всё ещё смотрел вниз, когда наступил конец. Свет вдруг неистово полыхнул… и всё замерло. Мир не сгорел, не рухнул, не распался на части — он просто застыл, недвижимый, уже навеки. И Вайэрси вырвался из этой белой неподвижности — в темноту.

Вайми не знал, сколько пробыл во тьме. Вначале был пугающий разрыв небытия. Потом он, не сознавая себя, стал ощущать течение времени. Ему грезились смутные, беспорядочные сны, но он чувствовал, что ему очень уютно и тепло. Он лежал на чём-то мягком, укрытый толстой тканью. Слышался равномерный слабый звук — то ли шум крови в ушах, то ли просто гудение. Поняв, что проснулся, юноша открыл глаза и поднял голову, чтобы осмотреться.

Вайэрси сидел на краю постели и улыбнулся, встретив взгляд брата. Нечто белое, пушистое, просторное покрывало его тело до середины бедер и до локтей. Одежду стягивал тяжелый пояс из тёмной стали. На левом запястье Вайэрси блестел массивный серебряный браслет. Но его лицо, волосы и длинные синие глаза были такими же, как всегда.

Вайми недоуменно огляделся. Он лежал в полутёмной комнате, маленькой и узкой. Кровать стояла у стены. Всю другую стену занимали квадратные панели с множеством мелких деталей и светящихся глазков. Над постелью нависал массивный, словно стальная глыба, агрегат с цилиндрическим углублением, в которое могла пройти его голова. За спиной Вайэрси была приоткрытая белая дверь, а за ней — темнота. Мягкий, ласкающий глаза свет падал из прямоугольного выступа в стене над кроватью. На хрустальные горы мира его снов это место мало походило.

— Где я? — наконец спросил он.

— В Реальности, — спокойно, как всегда, ответил брат. — Твой мир существует, но ты жил в его отражении, в иллюзии, во сне машины.

— Я не понимаю!

— Я покажу. Попробуй-ка встать…

Вайми сел и осторожно спустил босые ноги на пол — как оказалось, металлический и очень холодный. Воздух тоже вовсе оказался не жарок. Он вздрогнул и поёжился, обхватив голые плечи.

— На, оденься, — Вайэрси протянул ему тунику, такую же, как его собственная.

— Зачем? — Вайми в недоумении поднял взгляд.

Вайэрси терпеливо пояснил:

— Потому, что ты мёрзнешь. И потом, то, что естественно во сне, не всегда подходит к яви…

Вайми со вздохом подчинился. Одеяние оказалось тяжелым, особенно пояс на бёдрах, но в нём стало тепло, и лишь его босые ноги по-прежнему мёрзли. Вайэрси тоже был босиком, лишь над его крепкими ступнями тускло блестели серебряные браслеты. Ткань туники, пушистая снаружи, внутри была гладкой — и прочной, как железо.