Инна Живетьева - Рунный след

— Да заткни ее, — раздраженно прикрикнул ведун, и девочка замолчала сама.

Славка еще не видел, чтобы на кого смотрели так, как Аля на ведуна: словно на грозного всемогущего бога, способного казнить или помиловать одним движением пальца, легким взмахом ресниц.

— Так вот, время вам — пока тень не уползет за порог, — отмерил ведун. — Потом либо записка, либо ее голова.

Славка прикинул: тень скроется еще до полудня. Выходит, зря терпел весь этот допрос. Он повернул голову в сторону Алешки: тот сидел, закусив нижнюю губу, и неестественно спокойно смотрел на происходящее. Неужели знал об этом из предсказания? И нужно именно сейчас тянуть время? Точно, знал, не зря же просил Альку не пугаться. Вот только вряд ли она это сейчас помнит.

— Я напишу, — выдохнула Аля.

Ведун от удивления подавился зевком:

— Ты? Сэту? Девочка, нам нужно не любовное послание, наследник вряд ли помчится на свидание с тобой.

Аля вытерла о плечо слезы, размазывая пыль по лицу, проглотила всхлип:

— Да какое свидание? Я просто напишу!

— Нет, — отозвался тэм. — Я не буду рисковать, у нас один шанс. Должен написать кто-нибудь из них, — показал он на мальчишек. — И лучше всего этот упрямый жабеныш.

Аля затравлено взглянула на мальчишек. «Ну вот, зря все терпел», — снова подумал Славка. Боль прошла волной — от распухших запястий по иссеченной спине, обожженному, израненному боку, отозвалась под ребрами тупой резью. Или все-таки послать всех подальше, и пусть святой Вакк гордится последователями-иномирянями? Как раз есть шанс поставить честь превыше дружбы, — покровитель ратников будет доволен. Славка прикрыл глаза и вспомнил Геша, забивающегося при каждом подозрительном шуме в сундук. Полоумный конюх и не знает, наверное, историю святого Вакка, и даже не подозревает, что она может вот-вот повториться. Заговорщики пытками выбьют из Рика тайные ходы, и в городе снова запылают костры под ногами жертв. Или не выбьют — Славка содрогнулся, представив, что может достаться Рику, и тело отозвалось новой волной боли.

Алешка сказал чуть звенящим голосом:

— Что, ведун, подвела конструкция? Силенок не хватило штукой этой управлять?

На наглеца оглянулись все. Юный ведун зло сощурился и дернул щекой.

— Так не на тебя сделано, на дрида. Что, повыделывался — «страхи угадывает», — противным голосом передразнил Алешка. — А сам просто слабак, вот и придумал все это представление. Ни хрена ни даром своим, ни дридовским подарком сделать не можешь. Салага.

Слышать все это от мальчишки оказалось ведуну невтерпеж.

— Сил нет, говоришь? — прошипел он, подбегая к пленникам. — Ну, посмотрим, как ты там завоешь. Простите, тэм, я вас ненадолго оставлю. И пусть приготовят бумагу, он у меня быстро на все согласится.

— Тебе разве не нужно приготовиться? — прищурился тэм.

— Я его и без подготовки… — ведун сцепил ладони и хрустнул суставами пальцев.

«Время тянет!» — понял Славка, когда Алешка замедлил на крыльце шаг и оглянулся. Друг чуть виновато пожал плечами, и ратник тычком в спину загнал его в замок.

Во дворе остались только ребята да двое охранников. Еще один смотрел сверху, с крепостной стены. Солнце блестело у него на кольчуге. До полудня оставалось еще часа полтора-два. Если только Алешка понял предсказание правильно.

Алешка сразу узнал трактир Петера — вот только не помнил, как сюда попал и куда делся сам хозяин. За столом в центре сидел ведун — он показался мальчику смутно знакомым. Стоило только взглянуть на него, как словно кто в ухо дунул, принося понимание: только ведун выведет его отсюда. А для этого нужно согласиться на его условия — написать записку для Рика. Алешка знал, для чего и какая нужна записка, но как он умудрился во все это вляпаться, — не помнил. В голове на месте этих воспоминаний была черная дыра, и нырять в нее казалось страшным. Да и некогда.

— Шевелись! — сидевший за ближайшим столиком посетитель, здоровый ремесленник с огромными кулачищами, отвесил Алешке подзатыльник.

Мальчик осознал, что держит поднос, и только принял от здоровяка заказ. Болела рука, из-под закатанного рукава виднелось клеймо раба, слегка припухшее, словно недавно выжженное.

— Быстрее, — придал ему пинком ускорение недовольный посетитель.

Алешка отлетел на шаг и упал, уронив с подноса глиняные кружки и ударившись лицом о край скамьи. Из разбитого носа побежала кровь.

— Та-а-ак, — протянул голос над ним.

Мальчик запрокинул голову, зажимая переносицу. Хозяин — почему-то не болтливый добряк Петер, а мужчина в закапанном соусом фартуке — разглядывал причиненный ущерб. Оценил и пнул Алешку в бок так, что тот задохнулся от боли и рухнул на черепки кружек.