Андрэ Нортон - Зеркало судьбы

— Аскла, пожуй вот эти листочки, — мягко сказала она маленькой девушке. — Я и вправду училась врачеванию. Вот увидишь, тебе станет легче!

Худышка Аскла, которая все еще прижималась к своей защитнице, настороженно посмотрела на Твиллу.

— Возьми что тебе дают! — велела рыбачка, и Аскла нехотя повиновалась. Под строгим взглядом Лилы она взяла у Твиллы маленький шарик из сушеных трав и сунула в рот.

Нельзя сказать, чтобы им давали мало еды, но это была очень грубая и невкусная пища — Твилла думала, что именно так обычно питаются солдаты в походах. Покопавшись еще немного в лекарском мешке, она достала маленькую баночку с каким-то порошком и слегка присыпала этим снадобьем свою порцию хлеба — черствого, как камень. А потом подала хлеб Лиле.

Молодая рыбачка с подозрением посмотрела на кусок хлеба и осторожно принюхалась, пытаясь понять, чем от него пахнет. Вскоре на ее широком лице снова расцвела улыбка, и она передала Твилле свою порцию хлеба, чтобы та сдобрила и этот кусок бледно-зеленым порошком.

— Давно не ела такой вкуснятины! — призналась Лила.

— Аскла, возьми и себе. — Твилла предложила приправу и второй девушке, но та ничего не ответила. Аскла стояла, сжимая в руке кусок черствого хлеба, но взгляд ее был устремлен куда-то в необозримые дали, и впервые на ее тонких, маленьких губах появилась слабая тень улыбки.

Лила критически осмотрела ее и сказала:

— Она сейчас в мире грез. Так… Надо проследить, чтоб ей досталась ее пайка, когда проснется. — Рыбачка вынула закаменевший хлеб из безвольной руки Асклы и засунула его поглубже в карман ее плаща.

— Что тут дают? — Это спросила еще одна из их соседок по повозке, подходя поближе. Голос у девушки был еще грубее, чем у Лилы. Она была одета в бедный, поношенный плащ, в нескольких местах не слишком аккуратно заштопанный, со множеством заплаток самых разных цветов, которые совершенно не сочетались друг с другом. Судя по ее виду, эту девушку охотники за невестами увезли из нищенского хутора, где жили разорившиеся фермеры и оставшиеся без работы крестьяне. Она быстро переводила взгляд с одной спутницы на другую.

— Просто кое-какие приправы, — объяснила Твилла. — У вас такие есть?

Тут подошли поближе и две другие девушки, которые сидели на одной лавке с крестьянкой в залатанной одежде. Одна из них, в плаще с широким капюшоном, прикрывавшим голову только до половины, стройностью и хрупким сложением могла сравниться с маленькой Асклой. У этой девушки была гладкая, чистая кожа и горделивая осанка, держалась она с достоинством — так что ее легко можно было счесть девицей благородного происхождения.

Она внимательно пригляделась к Твилле и сказала:

— Я тебя знаю. Ты была ученицей ведуньи Халди. Когда ведунья приходила лечить нашего работника от нагноения в руке, ты была с ней. Как случилось, что они тебя забрали?

Твилла рассказала чистую правду.

— Я из сиротского приюта — они сказали, что у меня нет родных, которые могли бы подписать мои бумаги и отдать меня в ученичество. — Она уже узнала девушку, которая с ней заговорила. Это была дочь мастера-кузнеца. Странно было встретить здесь девушку из такой семьи — ей давным-давно должны были подыскать хорошего жениха и обручить с ним по всем правилам.

— А они широко раскинули свои сети! — заметила Лила. — Ты-то точно не из таких, как мы… Разве глава вашего дома не обручил тебя?

Девушка покраснела от смущения и неприязненно взглянула на Лилу.

— У меня был жених! Но он умер от лихорадки два месяца назад.

— Да, не повезло тебе… — В голосе рыбачки проскользнули нотки сочувствия.

— Ну хватит вам! — резко перебила их девушка в старом плаще. — Меня зовут Джесс, ее — Рута. — Она показала смуглой рукой на дочку кузнеца. Потом кивнула на третью девушку и сказала: — А это — Хади. Ну, а теперь покажи-ка, что ты там добавляла к хлебу, а, целительница?

— Я ведь уже сказала — это просто приправы, — ответила Твилла. — Если хочешь, попробуй сама. — И она снова вынула из мешка баночку со специями.

Джесс, как и Лила, принюхалась к запаху сушеных трав в баночке и сразу же перестала задираться.

— Тертый сыр, листья мяты и еще… А что тут еще? — Она с любопытством посмотрела на Твиллу.

— Первый весенний варгент, — сразу же ответила ученица ведуньи. — Значит, ты разбираешься в травах, Джесс?

Крестьянка громогласно расхохоталась:

— Я родилась на земле, земля же меня и выучила. Да уж, мы тоже кой-чего знаем… Вот моя тетка — да, она здорово в этом разбиралась… Когда у нас еще была своя земля…