Тимур Свиридов - Миры Непримиримых

Дар тряхнул головой.

Сердце выстукивало в боевом, частом ритме. От жары наверное, ибо опасности в Скале он по-прежнему не чувствовал. Глубокий провал, вырезанный в массе камня, был полон тенистой прохлады, скрывая вход в запретные пещеры. Дар пытался отдегустировать в себе это чувство – вид полускрытого темнотой Чертога его сильно цеплял. Он будто магнитил, назойливо притягивал своим прохладным мраком. Ох уж эти древние цивилизации! Но опасность шла не оттуда. Вектор рывком усилившегося напряжения нарастал позади, из придворной белошерстной толпы, среди которой высилась ржавая колесница Императора.

Все это было ненормально: двойное напряжение, двойное оцепенение в груди и животе. Дар не встречался с подобным ни в Пространстве, ни на планетах. Впервые в жизни он не мог вычленить наиболее угрожающее направление. То есть он знал направление опасности – она набухала в кортеже Императора. Но и Чертог Демона стоил не меньше. Дар даже дыхание задержал, пытаясь определиться со своими ощущениями, «браттар» несчастный! Его будто распинали на двух лучах, и неудобство усиливалось с каждой секундой. Самым же странным было то, что он не чувствовал совершенно никакой опасности всего минуту назад!

Весь мир вдруг сконцентрировался и стал густым…

Дар снова тряхнул головой, загнанно оглядываясь. Казалось, что все на него смотрят, хотя все уже отвернулись. Было странное чувство пристального взгляда…

Корнвэлл воротился от Манолы и стоял рядом, быстро глядя по сторонам и остро прищуриваясь. Дар вдруг понял, почему именно ему вживили биокамеру, – он постоянно стрелял глазками во все стороны. Не глаза, а ртутные шарики.

– Они говорьят тю Манола, что нье пустит нас дальше. – Корнвэлл старательно упражнялся в русском, но в сложных предложениях сразу переходил на родной английский. – Do they really believe that somebody from us can evolve to their monster? [17]– пробормотал он себе под нос. – That's nonsense! [18]

– Аборигены достаточно тупы для этого, – бросил Дар и сам поразился своим словам.

Корнвэлл тоже удивился.

– Что ты говоришь?

– Так, – неопределенно махнул рукой Дар, – от жары дурею. В тень бы куда-нибудь.

Темный прохладный провал входа в Чертог выжидающе зиял. Тихо. Странная это была тишина, сильно капканистая… Дар вдруг начал опасаться, что сейчас сделает то, что совершенно не должен был делать. Бред какой-то!

Вокруг скалы расположилось плотное кольцо невысоких красноватых домиков, защитный вал лилипутов. По самой скале стлался многометровой толщины потемневший металлический пояс, будто подпоясывая огромное толстое тело. Или нет, скорее как мистическое кольцо, надетое на колоссальный каменный перст.

«Заковали гору, – неприязненно подумал Дар. Он почти задыхался. – Сторожат Его…»

…Воспоминание улетучилось. Дар обнаружил, что все еще движется вперед. В ушах стоял свистящий шорох – странный, но приятный. Дар чувствовал, что смертельно выдохся после бега и недавней схватки. Но остановиться не смог. Какая-то ленивая истома плавала теперь в теле, успокаивая и усыпляя ум. После жары на поверхности тут было хорошо, вполне комфортно, если бы не этот гравий на полу… Притяжение, что влекло его в самую глубь катакомб, накатывало волнами, становясь все более плотным. Дар чувствовал это серединой своей груди, мог стопроцентно указать направление к этому – чему-то там, в глубине и темноте. Оно воздействовало не только на грудь, что-то происходило с разумом, сознанием. Дара будто мутило или вело, и он лишь иногда спохватывался, вспоминая себя, но тут же проваливался обратно в странное тягучее получувствие. Будто жидкость его мозга, вся кровь были намагничены и медленно тянулись к главному полюсу в глубине Скалы…

Один раз нормальное человеческое сознание вернулось к Дару, и ему впервые стало страшно. Это случилось после того, как рука коснулась липкого на комбинезоне. С удивлением поднес пальцы к лицу. Ни черта не видел, но все же рефлекс сработал. Ибо странно – вокруг все сухое, каменное – а у него комбез липкий… С чего бы?

Пахло остро и очень неприятно – как сыром с резиной.

Он вдруг похолодел, поняв, что это кровь рецца.

Проклятье!.. Как это случилось?! Как можно было ломать перспективных чужих в момент церемонии контактной группы? И в особенности – древних реццов, имеющих по подозрениям Комитета оружие от «скрытых»… И ведь все шло хорошо, пока он, шеф защиты, браттар «Прямого Ветра», старший лейтекор 112-й эскадрильи 82-го отдельного истребительного полка спец-К-Флота запаса, Дарлан Петлюгин, им все не обломал!