Роберт Скотт - Ореховый посох

— И вряд ли кто-то сумел бы прорваться сквозь ряды малакасийского оцепления, — подхватил Гарек. — Малагон прекрасно осведомлен о том, что сопротивление набирает силу. Но здесь, в гавани, чтобы взять такое судно, потребуются усилия всех участников сопротивления Восточных земель и Праги. К тому же большая часть здешних судов — торговые, и они так низко сидят в воде, что с них просто невозможно зацепиться абордажным крюком за борт этого чудовища. А чтобы поджечь «Принца Марека», понадобилось бы, наверное, тысяч десять зажженных стрел! К тому же готов спорить на бочонок пива: ту черную дрянь, которой выкрашено это судно, вряд ли можно запросто воспламенить.

— Нет уж, спорить я с тобой не стану. Скорее всего, ты прав. — Стивен нахмурился. — Я уже один раз поспорил — и проиграл свою рубашку той старой даме с камешками, помнишь?

Гарек только усмехнулся, не сводя глаз с «Принца Марека».

— Значит, так, — сказал он. — Возьмем у Марка лодку, подплывем к фрегату с юта и бросим якорь. Потом закинем на борт веревку и быстренько по ней взберемся, а потом...

— Нет, взберемся мы с Марком, а ты...

И Гарек сразу догадался:

— А я останусь в лодке и сниму выстрелом любого, кто случайно подойдет к вам слишком близко.

— Знаешь, Гарек, — задумчиво сказал Стивен, — а вдруг мне удастся с помощью магии усыпить их всех? Хотя бы на несколько минут, а? Я понимаю, что пока научился только зажигать волшебный огонь и устраивать простенькие взрывы, но, может быть, мне удастся сделать и кое-что посложнее?

— Да ничего, Стивен, мы и так справимся, — заверил его Гарек. — Конец уже близок. А я запросто сниму стрелой любого, кто к вам приблизится; я уже вполне пришел в себя. — Он откинул со лба прядь волнистых каштановых волос, и Стивен увидел, что в глазах у него пляшут веселые огоньки. — А может, — прибавил Гарек, — мне повезет, и они первыми начнут в нас стрелять.

У Стивена стиснуло горло.

— Ну, если повезет, то конечно, — пробормотал он. — В общем, мы с Марком постараемся поскорее отыскать каюту Малагона, открыть дальний портал, и я нырну в него, чтобы захватить в Айдахо-Спрингс ключ Лессека и поскорее вернуться с ним назад. А Марк тем временем возьмет портал и быстренько спустится в лодку. А потом вы поднимете паруса и пойдете вдоль берега...

Сердце Стивена бешено забилось при мысли о том, что он снова окажется дома и сможет наконец узнать, где Ханна — в Элдарне или же сумела как-то вернуться в Колорадо. Ему и всего-то часа два будет нужно, чтобы объяснить ей, что произошло, или же узнать, что и она тоже угодила в дальний портал и ее нужно искать где-то здесь.

— Наконец-то мне пригодится вот это. — И Гарек, подняв руку, показал Стивену его наручные часы.

— Точно. Ты будешь открывать портал по эту сторону через каждые двенадцать часов ровно в пять. — Стивен специально пользовался английскими словами, чтобы Гарек привык к ним. — И будешь оставлять его открытым до четверти шестого, а потом, если я не появлюсь, будешь его закрывать и плыть дальше.

— А ты сумеешь раздобыть в своем Колорадо другие часы, чтобы знать, когда будет пять часов?

— Да, конечно! — засмеялся Стивен. — В Колорадо часов хватает.

Гарек выпрямился и снова посмотрел на жутковатое черное судно, тихо покачивавшееся на волнах в защищенной от ветра бухте.

— Ну что ж, отлично. Если лодка у Марка готова, то сегодня ночью можем выйти.

И Стивен, чувствуя холодок в животе, кивнул:

— Да, хорошо. Сегодня ночью.

И оба друга отправились назад, в рыбацкую хижину. Стивен был голоден и уже предвкушал отличный ужин перед решающим штурмом. Их поход в город на этот раз, похоже, несколько затянулся, и когда они вернулись к каменному мосту над проливом, огромное солнце густо-оранжевого цвета уже опускалось в воды Равенского моря. Небеса потемнели, грозные тучи на горизонте предвещали бурю. Гарек и Стивен натянули капюшоны и плотнее запахнули плащи.

Обычно весьма оживленный причал был сейчас почти безлюден, и Стивен про себя уже отсчитывал последние шесть пакгаузов, мечтая поскорее попасть домой — к теплому огню и вкусному жаркому из рыбы джеммы.

Присев в тени между крайними пакгаузами, человек в черном вложил в ореховый лук длинную черную стрелу и приготовился выстрелить. Он уже прождал на своем посту достаточно долго и сильно замерз; ему до тошноты осточертела вонь, исходившая от забытой клети с гниющей рыбой, и он старался не дышать носом, слушая, как возле клети скребутся крысы, и время от времени отшвыривая их носком сапога. Его жертвы приближались неторопливо, и он чувствовал в предвкушении удачной охоты, как радостно бьется его сердце.