Грегори Магвайр - Ведьма - Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

— Она уже выросла, — осторожно поправил Фьеро. — У нас трое детей.

— И она, конечно, приехала с тобой? Я непременно должна с ней встретиться!

— Нет, Сарима осталась в нашем замке в Кельских горах.

— Значит, у тебя здесь роман, — решила Глинда. — Вид у тебя слишком счастливый. С кем же? Я ее знаю?

— Вид оттого счастливый, что я рад вас видеть, — обезоруживающе улыбнулся Фьеро.

И это было правдой. Выглядела Глинда чудесно. Она слегка округлилась, но это не портило ее, а наоборот: прежняя неземная красота стала более женственной и зрелой. На голове с коротко, по-мальчишески подстриженными волосами (что ей очень шло) сверкала диадема.

— А ты теперь, значит, волшебница? — спросил он.

— Едва ли! Моего волшебства хватит, чтобы одним росчерком пера подмахнуть сотню поздравительных открыток, но я даже не могу заставить эту чертову официантку принести нам наконец оладьи с вареньем. Людям свойственно преувеличивать возможности магии. Если бы все было так просто, Гудвин давно бы разделался со своими противниками. Нет, с меня довольно быть хорошей женой моему Чафри. Он сегодня на бирже, ворочает деньгами. Кстати, знаешь, кого мы видели? Ты даже не представляешь! Расскажи ему, Кроп!

От неожиданности, что ему позволили говорить, Кроп поперхнулся чаем, и Глинда тут же продолжила:

— Нессарозу! Представляешь? Живет здесь в особнячке на Нижней Меннипинской улице. Где мы ее видели, Кроп? В «Кофейном мире»?

— Или в «Ледовом саду»?

— Нет, вспомнила: в «Кабаре Спренглтаун». Мы ходили слушать Силлипиду — ты знаешь ее? По лицу вижу, что нет. Это певица, выступавшая на Всеозовском фестивале песни и пляски, когда Гудвин спустился с небес на воздушном шаре и устроил дворцовый переворот. С тех пор она не раз уходила со сцены, но всякий раз возвращалась. По-моему, Силлипида уже выдохлась, но это не важно, все равно было весело. Так вот там, даже за лучшим столиком, чем у нас, сидела Несса со своим дедом. Или кто он ей, прадед? Герцог Тропп который. Ему уже небось за сотню. Я прямо глазам своим не поверила: Несса? На концерте? Только потом поняла, что она просто сопровождает старика. Ей все это страшно не нравилось: она сидела надутая и шевелила губами — молилась. И няня тоже там была. Нет, ну кто бы мог подумать! Ты князь, она вот-вот станет герцогиней, Эврик — маркграф, а я — скромная жена сэра Чафри, обладателя самого бесполезного титула и самого крупного состояния во всех Пертских холмах. — Глинда едва не остановилась, но тут же щедро добавила: — Да, и Кроп, конечно, наш дорогой Кроп. Расскажи Фьеро, чем ты занимаешься; ему, должно быть, до смерти интересно.

Фьеро бы действительно с удовольствием послушал Кропа, хотя бы для того, чтобы отдохнуть от трещавшей Глинды.

— Стесняется, — продолжала Глинда, не успел Кроп открыть рот. — Как всегда.

Фьеро и Кроп переглянулись и постарались сдержать улыбки.

— Кроп устроил себе роскошную квартиру, настоящие хоромы, над кабинетом какого-то врача. Только представь себе! А какие виды из окна! Лучшие во всем городе, особенно сейчас, в это время года. Он балуется живописью, правда, лапусик? Пишет декорации к опереттам. Ах, а мы-то по молодости думали, что весь мир — это Шиз! Знаешь, здесь ведь уже появился театр. И вообще Гудвин значительно облагородил город, ты не находишь?

— Я рад тебя видеть, Фьеро, — улучил момент Кроп. — Расскажи о себе что-нибудь, только быстро, пока Глинду опять не прорвало.

— Ах ты негодник! — воскликнула та. — Все-то твои злые шуточки! Вот как расскажу Фьеро, какие шашни ты тут завел. А, ладно, не бойся, я не такая вредная, как некоторые.

— Но мне действительно нечего рассказывать, — сказал Фьеро, чувствуя себя еще большим чужаком, чем когда он впервые приехал в Шиз. — У меня спокойная, счастливая жизнь. Я руковожу своим народом, когда он в этом нуждается, что бывает нечасто. Мои дети здоровы, жена… не знаю даже…

— Плодовита, — подсказала Глинда.

— Вот именно. — Фьеро улыбнулся. — И я ее люблю. А теперь вы должны меня извинить, но мне пора: опаздываю на деловую встречу в другом конце города.

— Нам непременно нужно снова увидеться, — как-то жалобно, сиротливо сказала Глинда. — Фьеро, голубчик, мы с тобой старые друзья, хоть и молоды. Извини, что я тараторила без умолку, это от радости. Все-таки чудесное было время, несмотря на все странности и печали. Сейчас уже другое. Тоже чудесное, но не так.

— Я понимаю, — сказал он. — Но вряд ли мы скоро встретимся. Мне столько всего нужно сделать, а времени в обрез. Меня уже дома заждались, я с лета там не был.