Грегори Магвайр - Ведьма - Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз

— Крещение мочой, — подытожила Эльфаба. — Интересно, это что — попытка одновременно объяснить происхождение Зверей и внушить к ним отвращение?

— А те животные, которые утонули, — кем были они? — спросил Бок. — Ничтожествами?

— Или мучениками?

— Или стали подземными духами и устраивают теперь засуху в Манчурии?

Они рассмеялись.

— Мне недавно попались более поздние тексты унионистского толка, — сказал Бок. — В них языческую легенду слегка подчистили. Потоп, случившийся когда-то между сотворением страны Оз и появлением человека, был не мочой Лурлины, а морем слез Безымянного Бога во время его первого и единственного пришествия. Он почувствовал все то горе, которое со временем переполнит страну, и зарыдал. Земля на милю погрузилась в соленые воды. Животные удерживались на плаву, хватаясь за вырванные с корнем деревья. Те, кто наглотался слез Господних, преисполнились состраданием к братьям по несчастью и стали строить плоты из всего, что плавало на поверхности. Они спасли остальных из чистой жалости и за свою доброту обрели разум.

— Другое крещение — питьем божественных слез, — резюмировал Тиббет. — Красивая версия.

— А что там с магией? — поинтересовался Кроп. — Могут ли волшебники взять какое-нибудь животное и наделить его разумом?

— Я пыталась найти записи об этом, — сказала Эльфаба. — Известные теоретики пишут, что если некто — Лурлина, Безымянный Бог или кто-то еще — создал Зверей из зверей, то магия способна это повторить. Они даже намекают, что Звери появились не в результате божественного вмешательства, а благодаря волшебству Кембрийской ведьмы, настолько сильному, что оно не ослабло и по сей день. Мне кажется, что это все добавки к мифологии лурлинистов. У нас нет никаких доказательств, что магия настолько сильна.

— Как нет у нас и доказательств, что бог настолько силен, — напомнил Тиббет.

— Что лишний раз свидетельствует против него, — парировала Эльфаба. — Но не будем об этом. Беда в том, что если это кембрийские чары многовековой давности, то они могут быть обратимы. Или кто-то решит, что они обратимы, а это ничуть не лучше. И пока волшебники подбирают заклинания, Звери теряют свои права одно за другим, но достаточно медленно, чтобы никто не заподозрил, что их порабощают. Гудвин играет в очень рискованную игру, и Дилламонд пока еще не знает…

Тут Эльфаба накинула капюшон, и за складками плаща ее лицо стало почти неразличимым.

— Что… — начал Бок, но она предостерегающе поднесла палец к губам. Кроп с Тиббетом словно по команде начали бестолковую болтовню о том, как было бы здорово, если бы их похитили пираты, увезли в пустыню и заставили танцевать в одних набедренных повязках. Бок осторожно осмотрелся, но не заметил ничего необычного. Пара служащих увлеченно изучала программу бегов, несколько элегантных дам читали книги за чашкой чая, чей-то механический слуга покупал увесистый мешок кофе, чудаковатый профессор бился над какой-то теоремой, раскладывая и перекладывая кусочки сахара вдоль столового ножа.

Через несколько минут Эльфаба сняла капюшон.

— Уф, вроде пронесло. Этот железный человечек служит в Крейгхолле. Громметиком его, что ли, зовут. Он как преданный щенок — повсюду следует за мадам Кашмери. Кажется, он меня не заметил.

Но она слишком нервничала, чтобы продолжать разговор, и, наскоро дав друзьям новые задания, поспешно удалилась в заоконную сырость.

За две недели до конца каникул из своей усадьбы в Десятилуговье вернулся сильно загоревший Эврик и стал дразнить Бока за дружбу с ребятами из Колледжа трех королев. При других обстоятельствах Бок, наверное, забросил бы новых друзей, но теперь он работал с ними над общим заданием. Приходилось терпеть насмешки Эврика.

На очередной встрече Эльфаба обмолвилась, что получила письмо от Галинды, гостившей у подруг на озере Хордж.

— Представляете, зовет меня к себе на выходные. До чего надо было озвереть от своих бестолковых соседок!

— С какой стати? — удивился Бок. — Это ведь ее лучшие подруги.

— Ой, не спрашивай. Я плохо разбираюсь в их отношениях, но, по-моему, они не так лучезарны, как изображает Галинда.

— Так когда ты едешь?

— Никогда. У меня важная работа.

— Покажи письмо.

— Я его не взяла.

— Тогда принеси в следующий раз.

— Зачем оно тебе?

— Хочу сам прочесть. Может, Галинде нужна твоя помощь.

— Моя помощь? — Эльфаба громко рассмеялась. — Ну хорошо. Ты потерял голову, и в этом есть доля моей вины. Я принесу письмо. Но ехать, только чтобы тебя порадовать, я все равно не собираюсь, имей в виду. Несмотря на нашу дружбу!