Маргит Сандему - Черная вода

Натаниелю, разумеется, не было теперь дела до его слов, он пребывал в таком умственном напряжении, что даже не чувствовал боли в своем израненном теле. Заметив краем глаза, что небо покрылось снеговыми тучами, он рассеянно подумал: «Только этого не хватало! Ведь теперь уже конец мая, Господи, ты мог бы подождать и до осени!» Но Всевышний был, очевидно, занят подсчетом своих церковных Почитателей.

Натаниель поднялся. Стало уже почти светло, так что он теперь ясно различал черты лица непрерывно орущего Тан-гиля — если только можно говорить о лице применительно к нему. Старикашка был вне себя и кричал, как помешанный: «Отдай мне кувшин!» — так что у Натаниеля звенело в ушах.

Сначала Натаниелю тоже пришлось кричать, чтобы его голос был слышен, и он выложил старикашке все, что было ему известно, сообщив при этом, что сам находился тогда в юрте и видел все собственными глазами. Он сообщил также, что об этом давно было уже известно другим.

Сначала они старались перекричать друг друга, но постепенно перешли почти на шепот.

И, еле слышно, но совершенно отчетливо, Натаниель произнес:

— Ты увидел в глазах своей матери не гордость за тебя. Ты увидел нежность.

Тан-гиль онемел. Уставившись на Натаниеля, он разинул рот так, что виден стал его черный омерзительный язык. И пока до него доходило, что к чему, Натаниель сказал:

— Я знаю, чего не хватало в твоем колдовском зелье. У тебя не было никакой защиты против любви!

Запрокинув голову, Тан-гиль заорал в яростном бессилии, обращая свои вопли к небесам. Но Натаниель словно и не слышал его душераздирающих криков.

— Успокойся, — холодно произнес он. — Чего ты так испугался? Уж не думаешь ли ты, что я намерен любить тебя? Отвращение — слишком слабое слово для выражение тех чувств, которые я испытываю к тебе. И я не понимаю, почему они выбрали меня…

Перестав орать, Тенгель Злой уставился на Натаниеля своими серо-желтыми, горящими глазами. Он попытался швырнуть молнию в Избранного, но у него ничего не получилось.

«Он ослабел, — изумленно подумал Натаниель. — Ослабел, услышав простые слова о нежности его матери по отношению к нему!

Как же он, должно быть, меня теперь ненавидит!

Я должен продолжать, невзирая ни на что, даже если я и не испытываю к нему никакого сочувствия — да, на это я не способен, и нашим предкам это должно было быть известно!»

— Твоя мать любила тебя, — сказал он, желая тем самым спровоцировать Тан-гиля на дальнейшие уступки.

— Вовсе нет, — пропищал Тан-гиль неожиданно тонким голосом. — Она ненавидела меня, она ежедневно била меня, пинала ногами.

Натаниель почувствовал что-то вроде сострадания к ребенку Тан-гилю.

— Бедный маленький мальчик… — вырвалось у него.

Действие его слов оказалось совершенно неожиданным. Тан-гиль скрючился, он хватал ртом воздух, как при удушье, и если бы собаки не держали его за обе руки, он наверняка повалился бы на землю.

— Бедный маленький мальчик, — тут же повторил Натаниель, но за словами его не скрывалось больше никакого чувства, никакого сострадания, поэтому никакого действия не последовало.

Тенгель Злой снова выпрямился. Его темно-серое лицо заметно побледнело, но во всем его облике чувствовалось прежнее превосходство.

Поняв, что миг истины миновал, Натаниель сказал:

— Я ничего не понимаю! Ведь должен же ты был встречать любовь в своей ничтожной жизни! Ведь ты был когда-то молодым и красивым, и женщины должны были любить тебя!

Тан-гилю ненавистно было само упоминание о любви, и он в ярости воскликнул:

— Они вовсе не любили меня, понимаешь ты это, идиот? Они попросту вожделели ко мне, а это не имеет никакого отношения к любви. Если среди них попадались сентиментальные дуры, я тот час же убивал их. Нет, никто никогда не любил меня, об этом я позаботился. Насилие, удары, пинки — вот что получали от меня те женщины, с которыми я пожелал лечь. И так было всегда — от самой первой и до самой последней. Я никому не позволял влюбляться в меня, разве что в мою прекрасную внешность, да и то на несколько секунд. Я сильный, несгибаемо сильный, и холодный, как лед, запомни это, жалкий выродок!

Холодный? Да. Но сильный… Теперь уже не такой сильный. Натаниель видел множество признаков того, что сопротивление Тан-гиля падает. Изменения были пока не слишком большие, но симптомы уже появились.

— И все-таки мне непонятно… — размышлял вслух Натаниель. — Это колдовское зелье… Мандрагора не могла бы отвратить тебя от любви, наоборот! Ведь мандрагора несет в себе добро.