Маргит Сандему - Черная вода

Тан-гиль шел вперед.

Напрягая все свои и без того обостренные чувства, Натаниель понял, что Тенгель двигался через четвертый проход.

Значит, именно тот проход ведет к кувшину. Сам же он находится теперь в третьем проходе. И благодаря повороту коридора Тан-гиль не видит голубого сиянья.

Должен ли Натаниель повернуться и следовать за ним?

Это было бы глупо. Куда лучше идти дальше. Он уже убедился в том, что все коридоры соединяются друг с другом узкими проходами.

Так что дело заключалось теперь в том, чтобы не попадаться Тенгелю на глаза.

Натаниель глубоко вздохнул. Вместо того, чтобы идти наугад, он стоял несколько секунд в глубокой сосредоточенности.

«Я Избранный, — думал он. — Я пригубил защитное зелье с Горы Демонов. В моих жилах течет кровь черных ангелов, демонов бури и демонов ночи. И я седьмой сын седьмого сына.

Разве этого не достаточно?

Разве теперь не самое время убедиться в том, на что я действительно способен? С незапамятных времен в хрониках Людей Льда отмечалось: «И однажды родится тот, кто будет наделен такими сверхъестественными способностями, о которых мир еще не слышал».

Этим человеком мог бы быть я. Но в поле зрения попадает и Марко. А кто может быть могущественнее его?

Да, конечно же. Тенгель Злой!

Натаниель разозлился. В основном на самого себя. Его приводила в ярость извечная неуверенность. Сейчас он обязан верить в себя и в свои уникальные врожденные способности.

Ему и раньше приходила в голову мысль о том, что именно его восхищение Марко и преклонение перед ним мешает ему уверовать в свои силы.

Но Марко теперь ничем не мог помочь ему.

Тан-гиль был совсем рядом. Натаниель слышал, как тот споткнулся и выругался, и у него не осталось никаких сомнений в том, что между этими двумя коридорами есть боковой проход, так что его злобный предок в любую минуту мог заметить голубоватое свечение.

Натаниель мигом забыл о своей нерешительности, о своих сомнениях. Он сконцентрировал свои усилия на одном: на погашении голубого свечения.

Вытянув вперед руку, он взглянул на нее. Аура исчезла у него на глазах.

«У меня это получилось! — подумал он, — Мое желание исполнилось!»

Снова он услышал приглушенный звук падения и шуршания одежды.

«Почему же он путается в своем собственном тряпье?» — подумал Натаниель, слыша проклятия Тенгеля. Ведь он не знал, что тому отпилили ноги и снова приставили, но в укороченном виде.

«Непроглядная тьма, — думал Натаниель. — Я совершенно беспомощен…»

И снова он почувствовал уверенность в себе. «Ты справишься, но только нельзя медлить!»

Закрыв глаза, он медленно открыл их снова.

И он увидел очертания коридора более отчетливо, чем это было при голубом свечении.

«Я вижу в темноте! — восторженно подумал он. — Мне хотелось видеть в темноте, и я это смог! Нет, это просто невероятно!»

Стоило ему на миг засомневаться в себе, как очертания коридора пропали. Рассердившись на самого себя, он снова успокоился, и снова к нему вернулось зрение — он видел все почти так же ясно, как днем.

На это Тан-гиль явно не рассчитывал!

Да и знал ли он вообще, что Натаниель находится в лабиринте?

Вряд ли! Это тоже было преимуществом.

Напрашивался вопрос: видел ли Тан-гиль тоже в темноте?

Вполне возможно.

Итак, борьба обещала быть тяжелой. Теперь Натаниель, наконец, понял, на что он способен.

Он видел сквозной проход, ведущий в коридор Тан-гиля. Он ощущал запах, который становился все более и более интенсивным, почти невыносимым. Это очень тревожило Натаниеля. Вонь могла стать чересчур сильной, ведь раньше люди умирали от нее. И если Тан-гиль подойдет к нему слишком близко, он может разинуть свою омерзительную пасть и выпустить прямо на Натаниеля свой серо-зеленый дух, то самое облако, которое погубило Хейке и многих других. Этого не должно было теперь произойти.

Натаниелю удалось проскользнуть незамеченным мимо узкого сквозного прохода. Какое отвращение вызывал у него этот черный лабиринт, несмотря на то, что он видел в темноте! Как хотелось ему на свежий воздух, под открытое небо, на волю!

Он снова остановился и прислушался. На этот раз ничего не было слышно.

Он понимал, что понапрасну теряет время, но все же продолжал оставаться на месте.

«Мой слух должен стать еще более тонким…» — думал он. Теперь он знал, что нужно для выполнения желания, и это была особого рода сосредоточенность в сочетании с безграничной уверенностью в себе и спокойствием.