Маргит Сандему - Черная вода

— Нет! — удрученно произнес он, и это прозвучало не как ответ на слова Марко, а как ответ на свои собственные мысли. — Нет, не нужно никакого сражения! Я этого не хочу! «Врата мира…» Стражи призрачных верст сказали: «Люди считают, что никакой мир не может быть завоеван без меча или какого-то другого оружия». Но это неправда! Я не желаю участвовать в этом! Ян поступил так, как ему и следовало поступить. Но у меня есть другие ресурсы. Стойте за моей спиной, я сам займусь этим!

Как только объятая голубым светом фигура ступила на землю и приблизилась к сражающимся, крики затихли и схватка прекратилась. Ян с великим облегчением вздохнул, тогда как болотные жители — и мужчины, и женщины в страхе отступили назад. Они увидели на его голове корону Избранного.

Натаниель сделал знак своим друзьям, чтобы те занялись Яном.

Марко и Табрис тут же подбежали к нему и оттащили его в сторону, и все четверо, включая Туву и Габриэла, занялись его ранами.

И тут они услышали голос Натаниеля, столь же громогласный, как и голос его прародителей, демонов бури:

— Слушайте меня, создания, жившие до появления на земле людей! Вы вмешались в борьбу, которая может привести вас к гибели. Я в силах разрушить ваше последнее пристанище на земле, но я не желаю вам зла. Ступайте отсюда, пока еще есть время!

Они стояли, отвернувшись от него, спрятав лица, словно боялись чего-то. Тува была в недоумении. Может быть, они испугались знаков, начертанных на его теле? Но Натаниель заговорил дальше, и она все поняла.

— Известно ли вам, жители тьмы, кому вы стали поперек дороги? — гремел его голос.

В толпе болотных жителей послышались вздохи сожаления.

— Я вижу, вы все поняли. Кто является праматерью всех призраков и привидений? Кто является вашей праматерью, болотные жители?

Те стояли, всхлипывая.

— Верно, это Лилит, — продолжал Натаниель. —

И вы не знали, что она на нашей стороне? Не знали, что я ее правнук?

Некоторые из болотных жителей закричали от страха, попятились назад.

— Но вы поступили еще хуже, чем можно было ожидать, — продолжал Натаниель. — Вы держите у себя в плену ее собственного сына! Тамлин, демон ночи, находится теперь в ваших владениях.

Болотные жители завопили во весь голос.

— Мы не хотим причинять вам зла, — продолжал Натаниель уже мягче. — Но вы должны знать, что мы, представители рода Людей Льда, сильны. Ведь около двухсот пятидесяти лет назад один из нас отправил троих ваших собратьев обратно под землю, это было в Дании. Вам это известно?

Прекрасные создания упали на колени, словно моля о пощаде. Без сомнения, они слышали о подвиге Ульвхедина.

— Сначала я думал, что это наш злобный предок взял вас под свой контроль своей духовной силы. Но теперь я вижу, что все произошло гораздо раньше. Кто-нибудь из вас умеет говорить по-нашему? Раз вы понимаете, о чем я говорю, значит, вы умеете и говорить.

Те растерянно переглянулись, их тихие, странные голоса были похожи на монашеский хор, и тут один из них, самый высокий, шагнул вперед.

— Превосходно, — сказал Натаниель без всякой враждебности в голосе. — Я понял, что вы попали в когти Тан-гиля, потому что он обнаружил у вас злобные наклонности, а это означает, что вы его бессловесные вассалы. Но мы вовсе не заинтересованы в том, чтобы поработить вас. Поэтому я обещаю, что мы не расскажем о вашем поведении моей прабабушке Лилит, если вы выпустите на волю всех своих пленников.

Они изумленно уставились на него, бормоча что-то и явно не понимая подобного дружелюбия.

Натаниель попросил их предводителя рассказать о Пасти и о власти Тенгеля Злого над ними, но болотный житель дал ему понять, что не в состоянии рассказать ему об этом. Он мог только кивать или качать головой.

— Хорошо, — сказал Натаниель. — Тогда начнем мы. Согласно нашим подсчетам, Тан-гиль явился сюда в 1284 году и пробыл здесь месяц. Он встретился с вами в тот раз?

Болотный житель кивнул. Натаниелю было ясно, что содействие Лилит «враждебной» стороне перепугало их до смерти. Ведь она была их божеством.

Тува с изумлением смотрела на неописуемо прекрасного болотного жителя. Это бледное, совершенной красоты лицо внушало ей ужас. Может быть, дело было в вожделенно-чувственной форме губ? Или в неумолимой жестокости взгляда? Ведь чисто внешне не было почти никакой разницы между ним и Марко, отличавшимся неземной красотой! Но, несмотря на внешнее сходство, они отличались друг от друга как ночь и день.