Маргит Сандему - Чудовище

И никто не мог ничего поделать, никто не мог помочь Бенедикте.

День был пасмурным, но теплым. Листва на липах шелестела, стебли травы танцевали на ветру. Это была старинная усадьба, здесь когда-то жил Тенгель Добрый, радуясь тому, что все это принадлежит ему. Дома теперь имели другой вид, но поля остались прежними. С примятой травой на тропинках, по которым шли коротким путем, с посыпанной гравием дорожкой, которая не зарастала травой, с запахом конюшни и хлева, с парящими в воздухе ласточками.

И вот теперь здесь властвовало зло. Проклятие Людей Льда.

Хеннинг был вне себя от отчаяния.

— Ты отобрал у меня то, что я любил, Ульвар, — сказал он. — Ты не оправдал моего доверия, ты всю свою жизнь отвечал злом на добро. Ты разрушил жизнь женщины, собиравшейся стать моей женой. И вот теперь ты поднял руку на самое дорогое, что есть у меня на земле!

— Вот эта, что ли? — презрительно усмехнулся Ульвар. — Есть на что посмотреть! Более уродливых детей я никогда не видел! Но ты способен плодить только уродов, болван!

Бенедикта… Бедная Бенедикта в воскресном платьице с красными сердечками. Как она любила это платье! Теперь она уже вырастала из него. Если только… Возможно, ей никогда уже не вырасти из него…

Нет! Нужно гнать прочь такие мысли! Пер сурово произнес:

— Отпусти ребенка, Ульвар, или мы вызовем полицию!

— Это будет слишком поздно для нее. Вильяр, старый калека, дай мне сейчас же сокровища! Пока я не получу сокровища, вы не получите девчонку!

Но Вильяр с развевающимися на ветру седыми волосами ответил:

— Ты не можешь получить сокровища… — он старался говорить как можно более спокойно, хотя был так взволнован, что весь дрожал. — Я обещал это Хейке, находясь на борту корабля, плывущем из Дании. И ты знаешь сам, что не сможешь ими распорядиться должным образом.

— Именно я-то и смогу ими распорядиться! Я должен владеть ими!

— Зачем они тебе? — спросила Малин.

— Это тебя не касается, чертова шлюха! А вообще-то я собираюсь в долину Людей Льда, потому что Тенгель Злой выбрал меня для того, чтобы я освободил его.

— Пустая болтовня!

— Вы что, думаете, я не видел его? Мне чуть не удалось все провернуть, я чуть было не заполучил ту самую флейту…

— О Господи, — прошептал Вильяр.

В ответ на это послышался отвратительный смех.

— Да, я провел вас всех! А вы об этом не знали, да? Не знали о том, что я прочел все ваши проклятые книги о Людях Льда. Под самым вашим носом!

Все затаили дыхание. Он угрожающе приставил нож к горлу Бенедикты.

— Но флейта сгорела при пожаре. Поэтому я пришел за сокровищами. Давайте их сюда, да поживее! У меня нет времени долго ждать.

— Но сокровища находятся не здесь, — сказал Хеннинг.

— Знаю, старый олух! Ты, Вильяр, пойдешь вместе со мной и этой девчонкой и принесешь мне сокровища. А если ты не сделаешь, как я сказал, тогда…

Он сделал движение рукой, и Бенедикта вскрикнула. Все увидели на ее шее кровь.

— Ульвар, — взмолился Марко. — Отпусти Бенедикту!

Ульвар тут же обернулся к нему.

— Заткнись! Ты палец о палец не стукнул, чтобы помочь мне, а теперь ты вдруг стал таким человеколюбивым! Если что-то будет не по мне, я прирежу ее!

И он продемонстрировал, как он это собирается сделать.

Девятилетний Кристоффер увидел, что его подружка Бенедикта плачет, что у нее на шее кровь, и, прежде чем кто-то смог остановить его, он бросился к ней.

— Ты не имеешь права царапать Бенедикту! — закричал он, повисая на руке Ульвара.

Все ахнули, сделав шаг вперед. И все увидели, как рука Ульвара, держащая нож, с силой сжалась… И тут прозвучал выстрел, эхом отдаваясь среди домов.

Широко раскрыв глаза, Ульвар непонимающе уставился на своего брата. Но потом тело его обмякло, он выпустил из руки нож…

В руке Марко дымился пистолет.

«Как он решился на такое?» — единственное, о чем успел подумать Хеннинг.

Бенедикта с плачем бросилась к отцу. Он в отчаянии прижал ее к себе.

— Папа, — жалобно произнесла она. — Я дурна собой?

— Нет, — ответил он, чувствуя, как к горлу у него подступил комок. — Нет, нет, Бенедикта, для меня ты самая прекрасная на свете!

— И для нас тоже, — сказала Малин, сев на корточки возле нее. — Для всех нас ты самая красивая.

И тут все заметили, что Марко плачет. Такого они раньше за ним не замечали. Прекрасный юноша положил к себе на колени тело брата и горько оплакивал его.

— Это было необходимо, Марко, — мягко произнесла Белинда.

— Да. Но он был моим братом. Он всегда доверял мне, и вот я вынужден был это сделать… Я любил его, Белинда. Да, каким-то странным образом я любил его.