Маргит Сандему - Чудовище

— Ты так добра к детям, — смущенно произнес он, не умея разговаривать с дамами. Аннели, его бывшая жена, никогда не приходила ему в таких случаях на помощь, искажая и извращая его слова, высмеивая его крестьянские манеры.

— Мне нравится общаться с детьми… — с робкой улыбкой ответила она. Было так трудно любить мужчину и не знать, что у него на душе.

Было воскресенье, служба в церкви уже закончилась, прихожане возвращались домой. Хеннинг в этот день не был в церкви, оставшись дома с детьми, поскольку Бенедикта, как всегда, в церковь идти отказалась. Кристофферу же, наоборот, не разрешили идти в церковь, потому что он вел себя очень непослушно утром, и его решили наказать. Кристоффер тут же решил быть непослушным каждое воскресенье.

Хеннинг тайком поглядывал на Агнету, болтающую с детьми. Она была по-своему очень привлекательной женщиной. Выразительные глаза, мягкая прекрасная улыбка… светлые волосы, несколько строгая одежда — она ведь была дочерью священника! — и такие прекрасные руки, с нежностью и осторожностью гладящие жесткие волосы Бенедикты. Лицо у нее было узким, с точеными чертами, да и сама она была весьма хрупкого сложения, что будило в Хеннинге рыцарские инстинкты.

Подошли Малин и Пер, чуть поодаль на дороге видны были Вильяр и Белинда. Возле моста все остановились, чтобы поболтать немного в этот чудесный летний день. Малин пригласила Агнету на воскресный кофе, и та бросила на Хеннинга вопросительный взгляд, который не укрылся от Малин.

— Да, с Липовой аллеи все тоже приглашаются, само собой, — торопливо добавила она. — На этой неделе наша очередь угощать кофе.

К ним подошел Марко. Уже издали они заметили в его глазах страх.

Как всегда при виде Марко у Агнеты защемило в груди. Она горячо желала бы иметь такого друга. Доброго, преданного друга. Потому что позволить себе влюбиться в него она бы не решилась. Она отчаянно подавляла в себе подобное чувство. Фантастически прекрасное лицо Марко привлекало к себе внимание всех, его вид мог вызывать у человека просто страдание, потому что в этой внешности было нечто такое, что лежало по ту сторону всего повседневного и мирского, обычный человек не мог вынести зрелища подобной красоты.

Быстро переведя взгляд на Хеннинга, она заметила, что его внешность кажется просто бледной в соседстве с Марко.

— Ульвар на свободе, — взволнованно произнес Марко.

— Как это? — спросила Малин. — Он сбежал?

— Нет. Они отпустили его.

— Отпустили его? — удивился Вильяр. — Но ведь они не могли просто так выпустить его… Опустив глаза, Марко сказал:

— Он серьезно болен. Они… не захотели держать его там больше.

— Не захотели держать в лечебном заведении больного человека? — сказала Малин. — Где же ему теперь находиться?

— Я не знаю, — устало сказал Марко. — Но мы должны постараться забрать его сюда.

— Да, конечно, — кивнул Хеннинг. — И мы будем ухаживать за ним.

— Ходят ли слухи о том, что он возвращается? — озабоченно спросила Малин.

— Да.

— Тогда нам придется спрятать его. Местные жители не захотят, чтобы он жил здесь.

— Почему же? — спросила Агнета. — Разве у него нет права на проживание здесь, как у всех остальных? Он ведь не изгой?

— Можно сказать, что изгой, — ответил Хеннинг задумчиво.

Агнета была возмущена.

— Но где же тогда человечность? Так не годится!

Белинда произнесла:

— Его будут искать и у тебя в доме, Малин, и на Липовой аллее. Так что ему нельзя находиться у нас. Мы должны найти для него такое место, где он мог бы жить спокойно. Не следует забывать о том, что все здесь боятся его, боятся пуще смерти!

Марко совсем сник. Они пытались утешить его, говоря, что не допустят, чтобы его брату причинили зло.

Поговорив, они все вместе направились в дом Пера и Малин. Хеннинг старался держаться поближе к Агнете. Ему нравилось чувствовать ее близость, это действовало на него успокаивающе. Ему было уже тридцать три года, и он знал, что Агнете примерно столько же, может быть, на пару лет больше. Строгое воспитание в семье привело к тому, что она все еще не вышла замуж. Она была в семье младшим ребенком, и родители пресекали малейшую ее попытку завести с кем-то роман. «Ты не можешь выйти замуж, — говорили они ей. — Что будем делать мы, если ты покинешь нас?»

Хеннинг считал такое отношение к ней крайне эгоистичным. Разве они не думали о том, что разрушают ее жизнь? Ведь у Агнеты была всего одна жизнь.

Если бы она только захотела выйти за него замуж, он не пожалел бы усилий, чтобы вызволить ее из родительского плена.