Маргит Сандему - Странствие во тьме

Затем проникающий взгляд Тенгеля Злого обнаружил хозяина замка. Тот возлежал под балдахином на кровати с черными, украшенными орнаментом, стойками и толстой шелковой портьерой.

У Тенгеля было достаточно могущества, чтобы уничтожить этого человека. Но для чего ему это? Он не понимал, как эта гадина в образе человека могла сыграть его мелодию, и где флейта? Нет, придется сохранить этого человека, чтобы заставить его сыграть мелодию снова.

Потом этого лоботряса можно и прикончить. За дерзкую злую шутку над Тенгелем! Не сыграть мелодию до конца!

Тенгель Злой не мог понять, какое отношение имел этот тип к его звуковому паролю. Он не из Людей Льда, это ясно. Кто же он?

И как его заставить доиграть мелодию до конца?

Злое создание в глухой ночи Словении снова повернуло голову. Что-то мешало ему сосредоточиться на мысли о далеком замке.

Нечто зловещее. Мысли о смерти.

Приятные думы о преступлении.

Эти впечатления влекли его. Они были для него как глоток крови для вампира: придавали силу, обновляли, были соблазнительно радостными!

Флейтистом можно заняться позднее. Сначала следует посмотреть, что происходит вблизи. Тенгель чувствовал, что для восстановления его сил важно приблизиться к источнику зловредных импульсов, которые сейчас воздействовали на него все сильнее и сильнее. Может быть, это даст ему что-нибудь? Больше сил из зловещих источников.

Но понятие «близость» было весьма относительным. Вопрос шел не о том, чтобы спуститься вниз по склону горы или может быть обойти ее по скальной тропинке. Он обостренно воспринимал сигналы.

До их источника далеко. Может быть, так далеко, что у него не хватит сил.

Но, с другой стороны, он всегда мог легче перемещать свое тело, если не касался земли. Он же прекрасно выбрался так из своего подземного убежища. И Тенгель попытался.

Приподнялся над горой. Не очень высоко, всего лишь на один локоть, но в этом положении он смог двигаться вперед с головокружительной скоростью. Не двигая ногами, он сорвался с места и полетел туда, куда ему хотелось.

Да! Так лучше. Он еще не забыл своих старых трюков, снова стал Могущественным.

Маленькое, отвратительное создание с дьявольскими глазами, полными зловещего огня, двигалось целеустремленно вперед по направлению зовущих его сигналов; в них звучало преступление, скорбь и смерть. Может, сам он еще не был столь силен, но он мог использовать других. Позаботиться о том, чтобы они причинили как можно больше вреда.

Он радовался. Наконец-то можно действовать! Наконец он способен вредить людям, творить зло!

Это прекрасно, прекрасно!

В группе все бодрствовали. Они были слишком возбуждены для того, чтобы спать. Молодые люди, сидя тесным кружком на сухой траве горного склона, оживленно разговаривали.

Поэтому они не видели как уродливое маленькое существо, которое нельзя было назвать ни человеком, ни зверем, уселось на горе, возвышавшейся над ними. Оно позаботилось о том, чтобы его силуэт не был виден на фоне неба, и это ему удалось, ибо фон был таким же неясным и темным, как и оно само. Глаза полузакрыты, так что разглядеть их желтизну было невозможно.

Это создание прислушивалось к разговору.

— Нет, из этого ничего не выйдет, — нетерпеливо произнес один из молодых людей. — Мы не можем показываться на глаза, выкрикивать лозунги. Мы должны лишь обозначить, что мы существуем. Но как?

— Мне кажется, что предложение хорошее, — сказал другой. — Бросить перед лошадьми бомбу или дымовую шашку, это единственно правильное решение! Они встанут на дыбы и наше задание будет выполнено удачно, наследник престола вместе с супругой вывалится из кареты.

— Повторяю, нам нельзя обнаруживать себя! Не имеем права разоблачать нашу организацию. О, фу, какая вонь! Гнилая рыба?

Остальные принюхались к воздуху и скорчили невообразимые гримасы.

— Нет, такого запаха я не встречал. Его не существует в природе.

Каждый из них поежился, словно в их тесный круг вкралось нечто зловещее.

— Это, видно, только порыв ветра. Не можем ли мы что-либо предпринять в помещении?

— Нет, нет! Это должно произойти на улице.

Тенгель Злой рассматривал сидевших одного за другим. Язык не являлся для него преградой, он понимал все языки в мире.

Его притупленный мозг отчаянно пытался преодолеть туман, который мешал думать. Они так неопытны, те, что сидят внизу, ненависть их сильна и искренна, но им недостает таланта для осуществления своих зловещих планов.