Маргит Сандему - Тайна

Госпожа Тарк заметила это. К тому же Элизабет была видной девушкой.

— Да чепуха все это, — добродушно произнесла Эмили Тарк. — Ну разве деньги играют главную роль? Я уверена в том, что Элизабет подходит Лиллебруру. Не так ли?

Ее супруг кивнул головой, неуверенно улыбнувшись. Лиллебрур смотрел на Элизабет влюбленным взглядом. С материнского разрешения…

Но в глазах Мандрупа Свендсена она прочитала твердую решимость. И жадность. Другие усадьбы должны быть захвачены! Это был настоящий деловой человек среди них всех. К тому же она узнала, что именно Мандруп руководит делами на крупной фирме в отсутствие Вемунда.

Она мгновенно осознала, почему Вемунд не вписывался в этот круг. Он был человеком совершенно иного склада. Он был Тарком — этого нельзя было отрицать хотя бы по внешнему виду, но в остальном…

Элизабет овладело чертовское настроение. А что, если выпустить кота из мешка? Спросить: «А кто такая Карин Ульриксбю?»

Нет, она этого не сделает. Она ведь пообещала Вемунду молчать.

Впрочем, может быть, постановка этого вопроса и не вызвала бы страшного скандала. Возможно, эти люди не знали Карин? Она же была проблемой Вемунда.

Для нее стало облегчением, когда они подали знак к тому, что «аудиенция» была закончена. Элизабет поднялась и вежливо поблагодарила за приглашение на обед. Вопрос о помолвке решен определенно не был, но с этих пор она могла считаться избранницей Лиллебрура Тарка. Они сказали, что рады будут ее видеть в ближайшее время.

Она тайком посмотрела на своего возможного нареченного и почувствовала себя довольно неуютно. Он, бесспорно, был симпатичным во всех отношениях, смотреть на него было, безусловно, приятно…

Если бы только она не была такой неуверенной!

Он хотел проводить ее до дому в экипаже. Одна лишь мысль об этом повергла ее в панику. Элизабет была сыта по горло всем семейством и, поблагодарив, отказалась от его предложения. Скромно потупив взор, она прошептала, что было уже слишком поздно и что она должна думать о своей чести.

Эти слова были благосклонно восприняты всей семьей. Она с особой теплотой попрощалась с госпожой Тарк, единственной из всех присутствовавших понявшей что-то. Но она, несомненно, немного побаивалась этой могущественной женщины! Элизабет не нравилось ощущать себя ничтожеством. А здесь она себя именно так и чувствовала, несмотря на все разговоры о доброте Эмили Тарк.

— Мы станем хорошими друзьями — ты и я, Элизабет, — сказала серьезно ее будущая свекровь. Но Элизабет была в строптивом настроении и восприняла это как угрозу.

«Мне нужно подтянуться», — подумала она, полная угрызений совести. Она неловко помахала красивому семейству, стоявшему на лестнице красивого дома, и вымучила из себя бледную улыбку. Они так любезно, так любезно помахали в ответ.

И экипаж увез ее прочь.

Она велела остановиться у дома Вемунда и отослала экипаж обратно. Ей было наплевать, что мог подумать кучер.

Элизабет выпрямила спину и сделала глубокий вдох. Что ей сейчас рассказывать Вемунду? Наврать и сказать, что все прошло удачно? Или все ему излить?

Дверь была открыта. «Боже мой, — подумала Элизабет, — он не боится взломщиков!»

Она нерешительно постучала в открытую дверь. Из дома не донеслось ни звука.

Она медленно вошла в дом.

— Вемунд?

Ответа не последовало. Она прошла дальше в комнату, где однажды уже была. Вдали горела свеча в подсвечнике. Дверь в боковую комнату, где тоже горела свеча, была открыта.

Вемунд Тарк лежал на кровати в довольно неудобной позе и выглядел весьма мужественно. Он спал, закрыв глаза рукой. Элизабет нерешительно подошла поближе, не зная, будить его или уйти.

Но он ведь хотел, чтобы она пришла…

Увидев на столе графин и стакан — оба почти пустые — и почувствовав в комнате характерный запах водки, она сразу решила уйти.

Но недостаточно быстро. Вемунд успел схватить ее за руку. Мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Ну? Как все прошло? — спросил он хриплым голосом.

Элизабет скорчила гримасу.

— Ты выпил.

— Я это знаю! Да, я выпил, черт побери! А как мне иначе все это выдержать? Ну?

— Все прошло согласно предписаниям. Они мне дали добро. С оговоркой.

— Что за оговорка?

— Да нет, ничего.

Он еще крепче сжал руку.

— Что за оговорка?

— Они предпочли бы, чтобы я владела Гростенсхольмом и Линде-аллее, — сказала она жалким голосом. — И Габриэльсхусом.

— Проклятые кровопийцы! Это, разумеется, был Мандруп, а?