Маргит Сандему - В ловушке времени

— Вот дерьмо, — ругалась она, рыдая. — Что он только о себе возомнил? Мало ли что он весь из себя такой медовый-сахарный. Пусть не думает, что сможет со мною сладить. Ну а если он думает, что я способна в него втюриться, то пусть не рассчитывает. Мне нужен мужчина, которому я подчинюсь и душой, и телом, который может держать в страхе, подавлять, подвергать душевным экзекуциям и…

Выходило, что Ганд почти что соответствовал всем этим требованиям. Никто не мог отрицать его всеподавляющий авторитет.

— О черт, — всхлипывала Тува. — Черт, черт! И Натаниеля тоже не хочу больше видеть. Конечно же, теперь он вовсю будет стараться увлечь меня на узкую тропу добродетели. Теперь, когда за ним стоят все эти… сухари! Но только ничего у него не выйдет! Тувочка поднимет открытое восстание. И тогда!.. Тогда вы увидите, чей она союзник!

Натаниель остался на кладбище в окружении духов своих предков. Он вздохнул.

— Да, мы понимаем, в каком ты затруднительном положении, — сказал Тенгель Добрый. — Но только не отступай. Эта маленькая девочка может стать коварным врагом, если всецело окажется во власти Тенгеля Злого. Но я не думаю, чтобы он уже успел ее заприметить.

— Держи ее в повиновении, — предупредила Суль. — Ты же знаешь, вам предстоит выдержать нечеловеческую борьбу, когда придет срок.

— Да, но когда он придет? — спросил Натаниель.

— Ганд просит нас обождать.

— Я дам вам знать, — пообещал Ганд.

— Да и тебе, Натаниель, потребуется время, — задумчиво произнес Ульвхедин. — Ты должен набраться силы, уверенности в себе, ты слишком чувствителен.

— Я знаю, — кивнул Натаниель. — Я никогда еще не использовал все свои внутренние ресурсы. Неделя, проведенная в склепе, вряд ли может послужить достаточным подтверждением моей сопротивляемости.

— Это верно, — согласилась Дида. — Ты доказал, что можешь владеть трудной ситуацией, не впадая в панику. Ты также способен глубоко сострадать страждущим, что тоже необходимо. Но тебе еще многого недостает.

Натаниель задумался.

— Мой друг и родич Рикард просил меня разобраться с одним делом в Вестланне. Как вам известно, он полицейский, и он Тувин отец. Стоит ли мне, по-вашему, взяться за это дело?

— Почему бы и нет? — сказал Тенгель Добрый. — Все, что способно дать тебе закалку, тебе во благо. И возьми с собой Туву, мы не хотим, чтобы ты надолго оставлял ее без присмотра.

Натаниель не очень-то этому обрадовался, поскольку у него были другие планы, однако он согласно кивнул.

— Я возьму Туву с собой.

— Прекрасно, — заключил Тенгель. — А когда придет срок великой битве, мы, как уже говорилось, дадим тебе знать.

И, прежде чем Натаниель успел поблагодарить их, духи растаяли, и он остался один.

После этой встречи он отправился вместе с Тувой в Вестланн. Но все это произошло до того, как он очнулся ночью от сна, в котором парили скорбные женские лица, а Тува отчаянно взывала о помощи.

Сначала им пришлось пережить мрачные события, связанные со «Стеллой».

Далеко-далеко, крайним форпостом выдается в Норвежское море мыс, слывущий с незапамятных времен корабельным кладбищем. Его омывают опасные течения, — если судно подойдет к нему слишком близко, то его протащит по пенистым бурунам и швырнет на скалу, высящуюся на самой оконечности мыса. На вершине скалы предостерегающе помигивает маленький маячок, но с наступлением темноты редко кто его высматривает. Ибо завывание ветра в расщелинах скалы походит на вопли тонущих моряков, а чернеющие средь бурунов рифы напоминают обломки разбившихся вдребезги кораблей.

Вот здесь-то они и хозяйничают, привидения, призраки, утопленники, и даже когда на море затишье, шкиперы опасаются подходить к мысу слишком близко, во избежание нежелательных встреч…

А уж заполучить на борт привидение — это худшее, что может случиться с судном.

Собственно говоря, зловещие события на старом пароме начали разворачиваться еще задолго до того, как Натаниель узнал о существовании Эллен. Тогда он не мог и предположить, что когда-нибудь ему придется заняться этим делом вплотную.

Как-то года два назад он поставил машину на техосмотр. Забирать ее из мастерской он поехал на автобусе. Когда он сошел, его чуть было сбил с ног какой-то немолодой уже человек в несвежем костюме, — по всей видимости, другого у него не было, — с грязным воротником и сальными волосами.

Все эти детали Натаниель отметил про себя чисто машинально, в его задачи не входило проповедовать чистоту. Однако, сделав несколько шагов по тротуару, он внезапно остановился, потрясенный тем, что ему открылось. Он схватил мужчину за руку.