Маргит Сандему - Затишье перед штормом

— Ты был для нас очень важным и сильным союзником, — кивнул Хейке. — А поняли мы это только сегодня ночью.

Руне в знак благодарности слегка наклонил голову:

— Вы должны извинить меня за краткость. Если б я уже в то время был человеком, то рассказал бы вам об окружающей природе, о восточных степях…

О диких, неплодородных и все же замечательных краях Таран-гая. О несчастливой долине Людей Льда. Я мог бы больше поведать о людях, красочнее описать происходящие события… Но я был всего-навсего корнем. Все, происходящее вокруг меня я видел словно через полупрозрачную дымку; звуки доносились до меня приглушенно, словно из-под одеяла. Да, у меня были «чувствительные» пальцы — настолько, насколько может чувствовать корень. Людей я воспринимал больше благодаря инстинкту, чем чувствам. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Не только прекрасно понимаем, но и восхищаемся тем, что ты в состоянии описать все, что с тобой происходило, — ответила за всех Суль. — У тебя просто здорово получается. Пожалуйста, продолжай. Что же случилось с Тан-гилем дальше, после того как ты его покинул?

— После лет, проведенных в доме Диды, я стал значительно сильнее. Теперь уже Тан-гиль не мог приблизиться ко мне, иначе ему становилось плохо.

Пока мной обладала Тиили, Тан-гиль не мог подойти к ней. Тогда, по его внушению, дети украли у Тиили любимую «куклу», то есть меня. Надеюсь, что вы это поняли еще тогда. Вам тогда немало пришлось пережить. Тан-гилю для исполнения своих ритуалов в пустыне, для того, чтобы спрятать сосуд с водой из Источника Зла нужна была девственница. Для исполнения этих замыслов ему как нельзя более подходила Тиили, его собственная дочь! Злодею приходилось терпеть, пока она находилась под моей защитой. Он же просто кипел от злости и нетерпения. Наконец ему удалось подговорить детей — и они украли меня. Теперь Тиили была беззащитна. Злой колдун утащил ее в горы, и с тех пор девушку больше никто не видел.

— Что с ней случилось? — послышался дрожащий голос Диды.

— Это мне неизвестно, равно как и то, чем он занимался в горах, — в голосе Руне послышалась неприкрытая грусть.

— Потом я перешел к Таргенуру. Тот носил меня на шее. Мы прекрасно дополняли друг друга. Тан-гиль встретился нам лишь однажды, на пустынной тропинке. Злыдень хотел убить Таргенура, но в тот раз я защитил его. Тан-гиль был ужасно хитер.

Надо сказать, что у Тан-гиля была помощница Гиро, отверженная из того же рода. Как-то она поведала о Роттефангере из Хамельна, Тан-гиль готов был отдать все на свете за встречу! Гиро была послана к Таргенуру. Она должна была любой ценой завладеть корнем. Тан-гиль еще не забыл, как выманил корень у одного из моих прежних хозяев в Таран-гае. Помните, во время купания в лесном озере. Гиро попросила помочь ей достать утонувшие рыболовные снасти. Меня оставили дома. А на берегу уже поджидал Тан-гиль — хотя теперь он уже назывался Тенгелем. Тут Таргенуру пришел конец. Злой Тенгель обрел власть над душой последнего. Тот отказался от меня.

— Мы знаем о его дальнейшей судьбе, — вставил Хейке. — Расскажи лучше о себе.

Некрасивое лицо Руне приняло печальное выражение:

— Пока была жива Дида, я все время был при ней. С ней мне было хорошо. Конечно, я разделял ее печаль, ее постоянное беспокойство за судьбу детей. Как же мне было больно, что я ничем не мог ей помочь, утешить ее! Состарившись, она передала меня по наследству Сиглейку. Ей не хотелось, чтобы я снова попал в злые руки. Меня не было у смертного одра Диды, однако я слышал, как Сиглейк рассказывал о том, что, уже умирая, она нашла в себе силы улыбнуться и прошептать «Таргенур».

— Так оно и было, — подтвердила Дида. — Я говорила вам, что видела Таргенура, присевшего на краешек моей постели. Именно он перенес меня сюда, где нам, несчастным потомкам Людей Льда, живется лучше, чем на земле.

— У Сиглейка мне тоже было совсем неплохо. И у его сына Скрима, хоть тот и запрятал меня в шкаф вместе с другими драгоценностями.

— Откуда ж мне было знать, кто ты такой. Не забывай, я ведь не принадлежал к отмеченным, — извиняющимся тоном проговорил Скрим.

— Ничего страшного. Хуже всего было то, что ты отдал меня одной из самых страшных отверженных — Халкатле.

При этих словах светлая кудрявая голова низко склонилась. Руне тепло улыбнулся:

— Халкатла, тебе нечего переживать! Не так уж много зла ты мне сделала. Естественно, ты использовала меня не в благих целях. И в этом было мало радости. Я не знал, как бы мне избавиться от твоей злой силы, потому как в то время в долине не было больше никого из нашего рода. И я решился остаться с тобой — ты была так одинока… И, кроме того, мне так хотелось внушить тебе добро…