Маргит Сандему - Зубы дракона

По дороге ему встретились две жительницы деревни, с ног до головы одетые в черное и в косынках, прикрывавших морщинистые лица и шишковатые головы.

Как же они на него посмотрели! Он к ним и не собирался обращаться, они ведь были слишком глупы, чтобы понять, кого он ищет, но откуда такая враждебность? Быть может, они просто никогда раньше не видели благородного человека?

Ему пришлось пойти в ту же самую маленькую харчевню, чтобы навести там справки. Уж там-то ему должны были помочь.

Заодно он собирался немного поесть и выпить вина, он ведь так намаялся с Хейке. Кормить его один раз в день и потом еще убирать клетку.

Да он просто попал в рабство, бедняжка Сёльве!

И все потому, что дурацкая мандрагора не позволяет ему расправиться с этим негодяем в клетке!

Сёльве и теперь совершенно не мучила совесть из-за того, что он держит мальчика в клетке. Он же знал, что по дорогам возят таким образом сотни детей и взрослых. Таких, над кем можно насмехаться и издеваться. Уродов. Комичных и смешных!

Так что он не делал ничего необычного!

Но те женщины разозлили его. Потом он заметил юношу, который крался за ним. Когда Сёльве раздраженно обернулся, то заметил, как тот делал позади него знаки, используемые обычно для отваживания Сатаны. Во всяком случае так показалось Сёльве. Незнакомец показывал на него указательным пальцем и мизинцем, как будто это были рога.

Идиоты! Они просто отвыкли от людей со стороны. Вот что значит изолированная жизнь в маленькой деревушке без каких-либо признаков культуры!

Это было очередной ошибкой Сёльве. Он недооценил ту встречу. Но тогда он этого еще не понял. Если бы он сам в полной мере владел той культурой, которой хвастался, то должен был бы знать больше об этом народе, его вере в Бога и в потусторонние силы.

Эта ошибка была фатальной.

Забегаловка оказалась открытой, чем Сёльве не преминул воспользоваться. Переводчику все равно потребовалось не меньше часа, чтобы добраться с поля в деревню.

Ничего страшного. Сёльве никуда не торопился.

Но он успел совершить еще один просчет.

Дело касалось Елены и стирки…

Он думал, что она сейчас стирает в тазу или склонилась над ручьем там, где обычно стирала.

Но это было не так.

Когда она накануне вечером вернулась домой с его одеждой, ей очень хотелось сразу сделать что-либо для него. Поэтому она тут же затеяла большую стирку, затянувшуюся допоздна, развесив после этого одежду сушиться позади своего домика.

Так что Сёльве ее просто-напросто не заметил, когда отправился утром в деревню.

Спустя некоторое время после этого Елена вышла во двор, преисполненная счастья, что он живет no-соседству, и что ей скоро вновь удастся увидеть его. Весь ее мир был сейчас заполнен Сёльве, как это бывает, если девушка влюбляется в первый раз. Милан был теперь не более чем маленьким укором ее совести, который она быстро подавила. Теперь в ее жизни ему просто не было места, и она была бесконечно благодарна, что он не появляется. Что бы она смогла сказать ему, как бы она смогла объяснить свои смятенные, но бурные чувства по отношению к человеку, которого знала всего четыре дня?

Она понимала, что ей придется трудно с ее собственной совестью, и дело тут было совсем не в Милане. Она знала, что если Сёльве попросит ее о чем-то тайном и святом и запретном и страшно соблазнительном, ей придется выдержать бесконечную тяжелую битву с собой, чтобы противостоять искушению.

Но погружаться в такие головокружительные мысли ей не следовало. Она просто не могла пойти на это, это противоречило всему тому, чему она научилась, всему тому, что составляло ее нравственный кодекс.

Одежды уже высохли. Она внесла их в дом и собрала в кучу, отобрав вещи для глажки, потом достала плоский камень, унаследованный от матери, и стала гладить прекрасные вещи Сёльве.

Затем она сложила их в стопку, пахнущую солнцем, ветром и глажкой, и остановилась в задумчивости.

Ему ведь нужны его вещи?

Но она же не должна…

С другой стороны, сам он здесь никак не может появиться.

А ведь он не мог ждать до их следующей встречи? Разумеется, одежда нужна ему как можно быстрее!

Поэтому ей сейчас следовало бы…

Мысль вошла в нее, как входит вялый ветер в опавший парус: — зайти к нему в дом?

Елена вздохнула.

Она стояла так еще несколько минут, держа вещи на вытянутых руках. Одежда нужна ему сейчас!

Очень медленно и стыдясь каждого шага, она спустилась к его дому. Чем ближе, тем медленнее.