Мила Лешева - Обрести крылья. Дорога в небеса

— Лин, ты помнишь, я говорила о замке? О том, что я видела вас вдвоем в замке и знала, что он ваш? Вот и сбылось! И… спасибо тебе, родная, спасибо за Кэла!

— Это он спас меня, и в конечном итоге — нас всех, — улыбнулась я, влюбленно глядя на мужа.

С нами в Тэр-Каэр прилетел еще один бывший пленник — тот самый эльф, что лечил меня после пыток. Когда его привели к нам, я отшатнулась в ужасе: его глаза были полны боли и вины, а мозг, по словам Лана, погрузился в горячечные видения. Увы, но магия Сердца действовала лишь на драконов, так что нам пришлось оставить его в тенарите и усыпить: ни один из целителей, что были с нами, не мог врачевать души. Впрочем, и тем не удалось ничего сделать: как сказал самый опытный из них, его разум постоянно что-то разрушает. Поняв, что сделать ничего невозможно, мы на следующий день привели его к нам домой, надеясь, что Талли сможет хоть что-нибудь сделать. Вид соплеменника в подобном состоянии ужаснул и поразил их обоих, а моя свекровь, попытавшись исцелить его, лишь горестно покачала головой:

— Лин, я тоже не смогу ничего сделать. Тот целитель был прав, его что-то разрушает! Если бы мы знали, что именно…

— У меня есть подозрения, что это клятва Владыке. Поверьте, у этого несчастного есть основания ненавидеть его всей душой, — вздохнула я.

Ларт нахмурился:

— Лин, что эльф делал в том замке? И почему ты говоришь, что у него есть основания ненавидеть Владыку?

— Это долгий рассказ, и он будет болезненным для вас…

— Тогда давай оставим его в одной из гостевых, я его усыплю, — предложила Талли, — а мы сядем вчетвером в гостиной и ты все расскажешь.

Мой рассказ о планах Шартэна — теперь я даже в мыслях не могла звать его отцом — поразил их, известие о том, что Владыка был его союзником — потрясло, а то, что во всем этом напрямую был замешан отец Ларта, заставило того сжать кулаки и выругаться. Когда же я рассказала о том, что Владыка отдал своих подданных на заклание и о жертвоприношении, Талли стало дурно, а Ларт побелел как полотно. Сдавленным от ненависти голосом он проговорил:

— Проклятье, если бы смогли привести того несчастного в порядок! Как бы я хотел обличить Владыку при всех его подданных, чтобы они наконец поняли, что свой путь они должны выбирать сами! Эта коронованная тварь вместе с моим отцом, — последнее слово он почти прошипел, — превратила свой народ в жертвенных овец!

— Ларт, а как звучит эта клятва? — задумчиво спросила я.

Я внимательно слушала — клятва оказалась длинной — и вдруг подняла ладонь:

— Можно еще раз последнюю фразу?

— Служить народу Эллориэсэля и Владыке душой и телом, — повторил тот.

— Народ звучит первым. А если Владыка сам предает свой народ?

Ларт присвистнул:

— Умница, девочка моя! Это и есть выход!

Это действительно оказалось выходом, и через три дня пришедший в себя Данлион — так звали этого эльфа — отправился в Эллориэсэль. А потом было восстание против Владыки, увенчавшееся успехом — кстати, в нем приняли участие многие каллэ’риэ, в том числе и Мар — суд над теми, кто чуть не поставил свой народ на грань истребления ради собственных амбиций, и их казнь…

Впрочем, о событиях в Эллориэсэле мы узнали значительно позже. Нас с Кэлом буквально закружил вихрь разнообразных встреч, переговоров… А сколько договоров нам пришлось подписать: политических, торговых, военных… А если учесть, что вычитывать их, кроме нас, было некому, станет понятно, почему я через две седмицы буквально взвыла, заявив Кэлу, что в гробу я видала это все и что с тварями сражаться было легче. Хотя он всегда умел меня успокоить: несколько ласковых слов, головокружительных поцелуев, а уж наши совместные полеты… Только тогда я поняла, почему в древности драконы зачинали детей в основном в ипостаси: непревзойденное ощущение мощи и нежности, невероятной свободы и сумасшедшей страсти. И абсолютное доверие к своему супругу. Я вспомнила некоторые моменты и почувствовала, как тело наполнилось жаром, а сердце — нежностью. Потрясла головой: не время сейчас думать об этом, или я вернусь в постель к мужу и все планы на день пойдут прахом.

Сделала несколько шагов в сторону и взглянула на плато, вспоминая, каким мы его увидели пятьдесят лет назад. Сейчас оно было зеленым и голубым — то блестели под солнцем озера — и наполненным жизнью: несмотря на раннюю пору, на полях хлопотали крестьяне, паслись стада, а к подножию скалы тянулась цепочка телег. Увы, что было весьма неудобным, так это подъем всевозможных товаров в замок. Хорошо еще, что гномы соорудили нам столь надежный и мощный подъемник!