Нил Гейман - М значит Магия

– Значит, те, кто похоронен по ту сторону изгороди, были плохими?

Сайлас изогнул одну из своих безупречно очерченных бровей.

– М-м? Вовсе нет. Вообще-то я давненько там не бывал, но, по-моему, никаких особенных злодеев там никогда не было. В давние времена могли повесить только за то, что человек стащил у кого-то шиллинг. К тому же всегда есть люди, для которых жизнь становится настолько непереносимой, что они решают ускорить свой переход в иной мир.

– Они кончают жизнь самоубийством? – спросил Бод. Ему было всего восемь лет, он был очень любопытен, но совсем неглуп.

– Совершенно верно.

– И что? У них получается? Они становятся от этого счастливее?

Сайлас улыбнулся так широко, что стали видны его клыки.

– Иногда. Но в большинстве случаев нет. Это как у тех, кто думал, что станет счастливее, если переедет в другое место. Куда бы ты ни уехал, от себя никуда не денешься. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Кажется, да.

Сайлас потрепал мальчика по волосам.

– А ведьмы?

– Точно, совсем забыл, – сказал Сайлас. – Преступники, самоубийцы и ведьмы. Те, кто умер без покаяния. – Он встал, небо совсем потемнело. Время приближалось к полуночи. – Уже начинается. А я еще даже не позавтракал. Ты опоздаешь на урок.

Покой сумеречного кладбища беззвучно всколыхнулся, как будто кто-то встряхнул бархатный занавес, и Сайлас исчез.

Когда Бод подошел к мавзолею мистера Пеннивоса, сельского пекаря, луна была уже высоко. Томас Пеннивос ( упокоенный здесь в ожидании своего лучшего воплощения ) уже ждал мальчика, и был явно не в настроении.

– Ты опоздал, – сказал он.

– Простите, мистер Пеннивос.

Пеннивос укоризненно покачал головой. На прошлой неделе они изучали Стихии и Типы человеческого характера, Бод уже успел забыть, что есть что. Он со страхом ожидал вопроса, но мистер Пеннивос сказал:

– Я считаю, что нам следует посвятить несколько занятий практике. У нас осталось не так много времени.

– Правда? – спросил Бод.

– Боюсь, что так, юный мастер Оуэнс. Ну, как твои дела с Исчезновением?

Бод очень надеялся, что об этом его не спросят.

– Все отлично, – сказал он. – То есть, мне кажется, что отлично.

– Почему бы тебе не продемонстрировать это?

Сердце Бода ухнуло вниз. Он сделал глубокий вдох и постарался скосить глаза и исчезнуть из вида.

Мистера Пеннивоса это не впечатлило.

– Увы. Это не похоже на Исчезновение. Совсем не похоже. Скользить сквозь предметы и растворяться в воздухе, как мертвые. Пробираться сквозь тени. Исчезать при малейшей опасности. Попробуй снова.

Бод старался изо всех сил.

– Ты торчишь как нос на лице, – проговорил мистер Пеннивос. – А твой нос очень сильно выдается, молодой человек. Ради всего святого, освободи свой разум. Сейчас же. Ты – пустой коридор. Ты – ничто. Ничьи глаза тебя не увидят. Ничей разум тебя не почувствует. Ты никто и ничто.

Бод снова попробовал. Он представил себе, что сливается с каменным барельефом на стене мавзолея и становится ночной тенью. И вдруг чихнул.

– Ужасно, – вздохнул мистер Пеннивос. – Просто ужасно. По-моему, мне следует поговорить об этом с твоим наставником. – Он покачал головой. – Итак, человеческие характеры. Перечисли их.

– Хм… Сангвиник. Холерик. Флегматик. И еще один. Хм… по-моему, меланхолик.

И так далее, и так далее, до тех пор, пока не настало время грамматики и сочинения с миссис Летицией Борроуз, дамой, которая никому и никогда в жизни не сделала зла. Читатель, можешь ли ты сказать такое о себе? Боду нравились и миссис Борроуз, и ее уютный небольшой склеп, и то, что учительницу легко можно было отвлечь от занятий.

– Мне сказали, что на неосвященной земле похоронена ведьма, – сказал он.

– Да, дорогой. Но тебе не следует туда ходить.

– Почему?

Миссис Борроуз улыбнулась бесхитростной улыбкой покойницы.

– Они не такие как мы.

– Но это же кладбище, правильно? Значит, я могу ходить везде, где захочу?

– Но это не приветствуется, – проговорила миссис Борроуз.

Бод был послушным, но очень любопытным мальчиком, поэтому, когда занятия закончились, он пошел мимо семейного мавзолея Гаррисона Вествуда, деревенского пекаря, мимо ангела с отколотой головой, но не стал взбираться на холм к кладбищу для бедняков. Вместо этого Бод обошел холм, где под сенью старой яблони сохранились остатки устроенного кем-то тридцать лет назад пикника.

За свою короткую жизнь Бод хорошо усвоил некоторые вещи. Несколько лет тому назад он съел огромное количество зеленых и очень кислых яблок с этого дерева и, несколько дней подряд мучаясь от боли в животе, страшно об этом жалел под наставления миссис Оуэнс, которая объясняла ему, что зеленые яблоки есть нельзя. Теперь он ждал, пока яблоки созреют, и никогда не ел больше одного или двух за раз. Но под деревом Боду всегда хорошо думалось.